Каменный исполин (с илл.)

Каратов Семен

Неподалеку от холма, где засели коччу, лежало несколько поваленных ураганом деревьев. Их ветви образовали непроходимое препятствие. Сюда-то и понесся преследуемый носорогом лев. Его не остановили поваленные деревья: сделав прыжок, лев легко преодолел препятствие.

Взволнованные происходящим, коччу вскочили, выкрикивая угрозы по адресу льва: им очень хотелось, чтобы носорог одолел ненавистного им хищника. Увидев на своем пути преграду, носорог не затормозил бега — он как таран врезался в сплетение веток и застрял в них. Споткнувшись о ствол, грузное животное повалилось на бок, беспомощно барахтаясь и громко сопя. Увидев врага, застрявшего в ветвях, лев с громким рычанием выпрыгнул из листвы. Еще миг — и он вонзит клыки в горло носорога…

Но сделать этого Ургыж не успел: в воздухе мелькнули три копья. Лишь одно, которое метнул Носач, достигло льва, стукнув его древком по спине. Лев подпрыгнул от неожиданности. Обнаружив новых противников, он не стал долго мешкать. Упругими скачками лев понесся в степь. Носорогу тем временем удалось выбраться из западни. Он сердито фыркал, раскачивал уродливой головой, как бы желая убедиться, что снова свободен… И тут носорог заметил стоявших на холме людей. Неторопливой рысцой направился он к холму.

— Коччу спасли Двурогого Брата! Они копьями прогнали Желтогривого! — подняв руку, громко закричал Носач.

Носорог не замедлил бега. Охотники растерянно переглянулись. Их копья остались внизу, возле поваленных деревьев. Когда носорог начал подниматься на холм, коччу бросились врассыпную…

Носач кинулся к наиболее крутому склону. Здесь грузному зверю трудно было пройти. И в самом деле, когда Носач спустился с обрыва, тяжелый топот носорога слышался где-то в стороне. Переждав немного, Носач снова взобрался на холм. Картина, открывшаяся его глазам, заставила охотника издать горестный вопль. Он побежал к месту, где валялось оружие, и, схватив копье, бросился вслед за носорогом. Но было поздно — носорог настиг одного из братьев Носача, поддел его передним рогом и с силой подбросил в воздух. Не останавливаясь, он пустился за вторым беглецом. Носачу было достаточно одного взгляда, когда он пробегал мимо ничком лежавшего в траве брата, чтобы понять, что тот мертв: на теле брата зияла огромная рана. Стиснув зубы, мчался Носач вслед за чудовищем. Он еще надеялся спасти своего второго брата. Несколько раз Носач издавал громкий крик, желая привлечь внимание носорога, но тот, не останавливаясь, продолжал преследование.

И тут Носач увидел, что у толстокожего, животного почти нет хвоста — видимо, носорог пострадал в драке с каким-нибудь хищником… Носач понял: перед ним был Бесхвостый — тот самый страшный зверь, который погубил трех охотников!.. Вот, значит, кого спасли они от зубов Желтогривого!.. Тем временем брат Носача достиг кустарников, вслед за ним, ломая ветви, устремился носорог. Послышался отчаянный крик… …Носач похоронил братьев под ветвями поваленных деревьев. С трудом выкопал он неглубокую яму острием копья. Затем он разыскал следы носорога и приложил к круглому отпечатку ступни исполина свою руку с зажатым в ней копьем. Следуя обычаям племени, охотник давал обещание разыскать страшного зверя и отомстить ему…

Глава 17. ОКХА-ГУХИ

Корру открыл глаза. В первый момент он ничего не мог разглядеть в окружавшей его темноте, но вскоре, привыкнув к ней, глаза его стали различать очертания внутренней части пещеры. Над ним низко нависал каменный свод.

Маум повернул голову в ту сторону, откуда доносилось чуть ощутимое движение воздуха. Скосив глаза, он увидел на высоте человеческого роста небольшое отверстие, сквозь которое мигали звезды… Где он, что с ним?.. Корру не мог ничего вспомнить!.. Он закрыл глаза, погружаясь в дремоту. Когда он снова пробудился, в пещере стало светлее, но значительно холоднее. Сквозь отверстие уже не Мигали звезды, а проглядывала сплошная белесая мгла. Не трудно было догадаться, что близился час рассвета… И тут Корру вспомнил все, что с ним произошло: встреча со змеей, падение со скалы… Вот почему так болело, так ныло все тело, будто по нему прогулялась дубина врага.

Но почему он не может пошевелиться, не может двинуть ни рукой, ни ногой? Горбатый охотник сделал попытку встать, но что-то удерживало его, словно какая-то сила прижимала его к земле.

Вскоре маум мог разглядеть приваленную снаружи глыбу, загораживающую вход. В щели проглядывал пасмурный день. И только теперь горбатый охотник понял, почему он не может встать, пошевелиться. Он лежал в яме, тело его было засыпано песком и мелким щебнем. На ноги и руки поверх песка были положены большие осколки камней. Это необычное ложе прочно держало его в своих каменных объятиях.

Но кто это сделал?.. Кто спас мауму жизнь, притащив его в пещеру, когда он был в беспамятстве?.. И кому и зачем понадобилось таким» необычным способом лишить его возможности уйти из пещеры? Над всеми этими вопросами Корру ломал голову, делая попытки освободиться. Но на этот раз не помогла даже исключительная сила горбатого охотника. Песок с мелким щебнем, придавленный тяжелыми камнями, держал его, точно в тисках… Что, если в пещеру никто не придет и не освободит его? Но что это?!. Корру весь превратился в слух: он услышал тихое постукивание по каменной глыбе, загораживающей вход.

Потом в щель просунулась когтистая, покрытая шерстью лапа, и глыба откатилась в сторону. С тихим посапыванием в пещеру вошел крупный медведь. В первый момент Корру обрадовался: ему показалось, что перед ним его четвероногий брат Шэрк. Но после того как охотник вгляделся повнимательнее, лоб его покрыли капельки холодного пота: это был серый Гауо. Медведь несколько минут, не торопясь, оглядывал пещеру, чуть-чуть потягивая носом. Затем он обратил внимание на насыпь, под которой находился человек. Корру не шевелился, затаив дыхание, закрыв глаза: он знал, что медведи не всегда трогают мертвых… Гауо направился в темный угол пещеры. Через минуту он вернулся, держа в зубах ремень, на конце которого был прикреплен круглый камень. «Вот, значит, куда косолапый приволок мое оружие!»— удивился охотник. Значит, маум оказался в берлоге Гауо.

Медведь забавлялся: он мотал головой, раскачивая на ремне тяжелый камень. Потом долго катал его по земле лапой. Затем Гауо снова подошел к насыпи, видимо, она смущала его.

Медведь растянулся на брюхе и стал осторожно ощупывать лапой лежавшие на Корру каменные осколки. Он глухо ворчал, оглядывался, но потом, осмелев, начал с насыпи сбрасывать камни.

Горбатый маум в первый момент даже не поверил своему избавлению. Он почувствовал, что его покрывает только слой песка и щебня, что он снова может двигать руками и ногами. Теперь нужно было дождаться, когда уйдет серый Гауо, и поскорее покинуть страшную пещеру. Медведь ушел не скоро, но все-таки он ушел, и Корру, выждав некоторое время, выбрался из ямы, стряхнул с себя песок и поднял с земли свое когда-то утраченное оружие. Он намотал на руку длинный ремень и осторожно выглянул из пещеры.

Покинув пещеру, Гауо крадущейся походкой стал пробираться вдоль скал и неожиданно скрылся, свернув за каменную громаду. Горбатый охотник облегченно вздохнул; только сейчас по-настоящему он почувствовал, до чего устал. Сказывалось пребывание в каменном мешке. Вдруг где-то вдалеке, из-за скал, послышался страшный рев и одновременно с ним раздались гортанные крики. Затем все затихло… Корру подтянул к себе каменный шар…

Через некоторое время с высокой, крутой скалы, под которой находился маум, скатилось несколько камешков. Корру задрал голову и был неприятно поражен: на вершине скалы, залитая солнцем, высилась могучая фигура серо-пепельного медведя. Мауму показалось, что зверь не спускает с него глаз. Гауо как-то очень резко, рывком, опустился на брюхо и, широко расставив лапы, съехал вниз по крутому склону. Корру с воинственным кличем «о-эй!» кинулся к зверю, решив первым его атаковать… Поднятый над головой каменный шар застыл в воздухе, охотник медленно опустил оружие. Горбатый маум вплотную подошел к лежащему медведю. Гауо порывисто дышал, он чуть приподнялся, опираясь на передние лапы. Его маленькие коричневые глазки сразу как-то выцвели и, не мигая, глядели на человека. Зверь подыхал; среди серо-пепельной шерсти желтели кончики двух дротиков, глубоко ушедших в тело медведя.