Каменный великан
Шрифт:
Эскаргот потряс головой:
– Да поможет небо старым тетушкам. – Он снова потряс головой. – Да что там говорить.
– Тогда заходите. Много предложить вам не могу, но здесь довольно сухо, и я стараюсь бороться с крысами и клопами. Терпеть не могу клопов. Слишком много лапок. А крысы еще хуже, хотя дело здесь не в количестве лапок. Ну, вы меня понимаете.
– Еще бы, – сказал Эскаргот, входя и падая в кресло. – Я сам терпеть не могу крыс. Вечно все грызут. Однажды сгрызли у меня роман Смитерса, очень редкую книгу.
– Смитерса! – воскликнул мужчина, разом просияв. – Так, значит, вы читаете Смитерса!
– Я бы сказал, что читаю. – Потом Эскаргот вдруг
– Ну конечно, конечно. Из деревни Алтуна.
– Из деревни Бромптон. Мой Смитерс живет в деревне Бромптон.
– Неужели? – с сомнением спросил мужчина. – А мой живет в Алтуне, что выше по реке. Он написал кучу замечательных книг. Мои любимые – про Пиратские острова в волшебной стране на морском дне. Или, по крайней мере, туда добираешься по дну моря, если такое возможно, а такое, полагаю, невозможно, коли человек не рыба.
Эскаргот кивнул:
– У вас ведь найдется кружка пива, а?
– Разумеется. Я сам варю пиво. Когда-то его привозили из Гровера, но пивоварня там сгорела, да и дорога уже не та, что была прежде, – и так мало-помалу все разладилось. Я жду одного человека из Гровера. Полномочного представителя. Кое-кто из нас намерен разобраться со всем этим.
– С чем именно? – спросил Эскаргот, оглядываясь по сторонам.
– Да со всем: с гоблинами, с плохой дорогой, со всеми делами в реке. Правда, мы толком не знаем, что мы можем сделать, но с чего-то же нужно начинать, а в Гровере есть общество, готовое взять все на себя. Я послал туда запрос, но, боюсь, в деревне осталось лишь два-три человека, которые поддержат мою инициативу. Большинство смирилось с положением дел, если вы меня понимаете. Наш мэр в прошлом месяце впал в полное помешательство и попытался повеситься на собственных подтяжках. Теперь у нас даже нет мэра. Нам нужно организоваться.
– Да, организоваться! Вот что поистине необходимо! Вы ведь не забыли про пиво, правда? И кусок холодного мяса, коли таковой у вас найдется. На худой конец, кусочек сыра. Или пирог. У вас здесь уважают пироги?
– Вообще-то да, – сказал мужчина. – Но дело миссис Клири – это женщина, которая пекла пироги и продавала их через лавку Паркера, – пришло в полный упадок, когда старая леди… Вы слышите?
Эскаргот навострил ухо и различил приглушенный расстоянием грохот повозки – казалось, едущей очень быстро – и ржание лошади. Оба мужчины разом бросились к двери, и хозяин трактира распахнул ее и выскочил за порог, но сразу же отступил назад, схватил фонарь и выкрутил фитиль до упора, чтобы фонарный свет получше рассеивал туманную мглу. К востоку и западу дорогу окутывал густой туман, и только призрачный свет единственного окна на втором этаже соседнего дома напоминал о том, что здесь находится деревня.
Грохот колес, казалось, с усилием прорывался сквозь туманную пелену, становясь все громче и неистовей, и за конским ржанием и топотом копыт различались пронзительные вопли возницы. Из тумана внезапно вынырнула старая телега, влекомая обезумевшей лошадью с дико вытаращенными глазами и вывалившимся языком. Эскаргот и хозяин трактира отскочили в сторону, чтобы лошадь не втоптала их обоих в грязь, и телега стремительно пронеслась мимо; возница, сгорбившись, сидел на облучке, широко расставив ноги, запутавшиеся в ворохе ремешков и вожжей, и мертвой хваткой вцепившись в ограждение повозки; а верхом на нем сидел гоблин, дравший его за волосы. Позади сидели еще шесть гоблинов, которые ухали, визжали, пихали друг друга и вырывали
Потом телегу, уже снова наполовину скрывшуюся в тумане, развернуло, занесло в сторону, и она ударилась о столбы коновязи перед дощатой конюшней. Одно колесо разбилось вдребезги, и спицы брызнули веером в темноту. Телега накренилась и перевернулась под истошное верещание посыпавшихся из нее гоблинов. Внезапно обретшая свободу лошадь рванулась к реке, и через минуту громыхание упряжи, волочащейся за ней по земле, и стук копыт стихли в отдалении. Колеса перевернутой телеги продолжали бешено вертеться, словно дервиши в экстазе, а гоблины повскакали на ноги и понеслись к туманному лесу, подобные гонимым ветром осенним листьям, заливаясь безумным хохотом, словно они сделали именно то, что намеревались сделать.
Эскаргот подбежал к вознице, который откатился к стене конюшни и лежал там бесформенной грудой, похожий на изуродованную тряпичную куклу с неестественно вывернутыми конечностями. Он лежал на спине, глядя вытаращенными, остекленевшими глазами в пустоту и разинув рот, словно в последнем беззвучном вопле. Эскаргот потряс мужчину за плечо. Хозяин трактира приложил ухо к его груди.
– Он мертв, – медленно проговорил он.
– Мертв? – переспросил Эскаргот, отказываясь верить в очевидное.
Хозяин трактира кивнул, в ужасе уставившись на Эскаргота, а потом медленно огляделся по сторонам, словно опасаясь, что гоблины затаились где-то поблизости, – возможно, выжидают удобного момента, чтобы запрыгнуть им на спину и вцепиться в горло холодными скользкими ручками.
– Умер от страха, – пробормотал Эскаргот, закрывая мертвецу дико вытаращенные глаза. – Мы не можем оставить несчастного здесь, в тумане. Они наверняка утащат тело в лес. Мы не можем допустить такого.
– Мы отнесем его в трактир. Утром я поеду в Гровер, если проклятый туман рассеется. Даже не знаю, что меня ждет там. Это закупорщик, вот кто это такой. Бедняга. Напрасно он тронулся в путь на ночь глядя. Там, в Гровере, они слабо представляют себе, насколько скверно здесь обстоят дела. Берите его за ноги. Он легкий, этот парень. Они из него все кишки вытянули.
Засим они перетащили тело через дорогу и занесли в открытую дверь трактира. Эскарготу показалось, что туман заполз в дверь, пока они находились на улице, и что комнату наполняет холодный мглистый воздух. Он пожалел, что хозяин не додумался закрыть дверь. Они положили тело на низкий стол в кладовой и накрыли простыней, принесенной из чулана, где хранилось постельное белье.
– Пиво, – сказал хозяин трактира и вдруг содрогнулся, словно у него мороз пробежал по спине. – Наверное, бутылка бренди сейчас придется кстати.
– Очень даже кстати, – сказал Эскаргот, тяжело опускаясь в кресло. Хозяин достал стаканы и уже через минуту двое мужчин в молчании потягивали бренди, посматривая в окно, за которым клубился туман, и почти ожидая, что какой-нибудь новый ужас – злобно ухмыляющийся гоблин или расхлябанный скелет в плаще с капюшоном – внезапно покажется из зарослей сорняков и заглянет в окно.
11. РАЗБОЙНИК С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
– Так вы говорите, на южном берегу реки дела не всегда обстояли так? – наконец спросил Эскаргот.