Камертон

Петров Алексей Николаевич

– Она занимается этим с мертвецами! Некрофилия! – кричал Феонин. Его мысли унесли два ворона в разные уголки вселенной. Он смотрел на мир одним глазом Одина.

– Бляха-муха… Надо было тебе четыре капли. Еще одна была явно лишняя для тебя, – голос Анеты звучал откуда-то издалека.

– Ты слишком хотела втереться ко мне в доверие, – ответил Феонин и открыл второй глаз, то есть стал снова человеком в мире грез.

– Ты уснул на пару тысяч лет. Мне было очень грустно одной здесь, – призналась девушка. – Кстати где мы?

– Мы

в пространстве повышенного уровня серотонина. Чисто телесное ощущение, которое мозг не может визуализировать, то есть перевести на язык понятного для сетчатки глаза ассоциативного ряда. Отсюда и этот хаос. Эта вакханалия образов.

– Поскорее бы нас немного попустило, и мы смогли выпить.

– Ландшафт вокруг нас напоминает пляж Сицилии. Такие же кактусы и выжженная земля. Редкая необычная растительность. Запахи вулканической породы.

– Еще вулканов нам здесь не хватало. Ну, что будем делать? Всемогущий Феонин? – язвительно спросила Анета.

– Что?

– Ну, ты тут в полудреме вещал о восьми мирах и великом прозрении.

– Я не помню. А долго еще у нас будут такие интенсивные галлюцинации?

Анета пожала плечами. Перед ними возникла небольшая часть ее кухни и столик, миска с конфетами, бутылка водки, прихваченная из бара и пара стаканов.

– Это видение? Или это наоборот видения исчезают? – спросил Феонин. – Какой-нибудь укуренный буддист, наверное, посмеялся бы над этим вопросом.

– Пахнет как настоящая. Точнее как «настоящая» подделка. Сейчас я налью по пол стакана, что русак, осилишь залпом? Среди всех жителей коалиции Севера ходят легенды о ваших способностях пить водку, называя ее «водичкой»? Еще и финны мастаки в этом деле.

– Уж коле мы опустились до стереотипов, почему я не вижу на твоем столе пары кружки светлого хмельного пива?

– Потому что оно вкусно только в наших краях. А суррогатное пиво я переношу с трудом,– девушка передала стакан.

Феонин выпил, пытаясь придать этому процессу непринужденный вид. Как это обычно бывало в ранних классах школы, чтоб показать свою крутизну. А вот его «подружка» по ходу пьесы сделала это естественно и непринужденно не напоказ, а очевидно, наглядно демонстрируя мастерство своего «алкогольного пилотажа». А что если все эти ощущения иллюзорны? Слишком подозрительно этот столик был вписан в общий фантастический пейзаж. Если предположить что галлюциногенное окружение впустило предмет из реальности в себя, то значит, вокруг них должны были находиться и предметы мебели и стены. Что если они упрутся в них и поранятся? Или быть может они так, и сидят на диване, обездвиженные и погруженные в сновидение наяву? Он захотел спросить об этом Анету, но она отошла от него слишком далеко… Значит они блуждают скорее в воображении чем в пространственно-временном континууме каюты.

Пробираясь по пескам он, наконец, догнал свою попутчицу.

– Смотри, там прямо по курсу сидит Душительница из Страны Кошмаров. Я чувствую

ее зов,– промолвила Анета каким-то видоизмененным голосом.

– Ты о чем? О ком?

– Сфинга. Она зовет нас в свою ловушку. Но мы пойдем подальше от нее. Дьяволица нас не искусит своими знаниями, – голос начал обретать свой привычный тембр.

– Знаниями? – заинтересовался Феонин.

– Да. Так пишут в детских книжках. Жуть с ружьем.

– Ты боишься? Но это же всего лишь иллюзия? Давай посмотрим на нее?

«Это страж моста через страх. Если ты преодолеешь животное состояние ужаса, то тебе откроется доступ к великому источнику информации о прошлом, настоящем и будущем» – услышал Феонин голос в своей голове, который показался ему знакомым.

– Слава Иисусу! Нас начало отпускать! – воскликнула Анета.

***

– В следующий раз, мы должны подойти поближе к стражам, – сказал Феонин.

– Ты о чем? – ответила Анета, поправляя прическу. – Нас на целых десять минут отключило от реальности. Мне виделось, что мы гуляли по пляжу.

– А стаканчики с водкой?

– Они у меня в руке. Мы все допили. Вот незадача! Может быть, прогуляемся до бара? Потанцуем? Если ты в порядке. По-моему опыту скажу, что приняв камертон, ты нейтрализовал неприятные последствия нейротрансляторов на время.

Феонин чувствовал как женская сущность или как ее называл Юнг, анима настроилась на него через Анету. Ее вибрации начинали поглощать все вокруг и доминировать над мужским началом, которое в нем полностью подавилось ею. Изначальной и могучей Богине. Первичная клетка жизни имела лишь одно желание и предназначение, импульс к разделению.

«Либо я пойду танцевать, либо Анета меня здесь изнасилует – подумал Феонин».

– Давай лучше пойдем танцевать.

– К тому же Олубус-Нриф иногда любит покрутить пластинки, чтобы скоротать время. У него очень не дурно выходит, правда, как ты сам можешь догадаться его всегда уносит в сторону самых мрачных звуков, которые он только смог откопать во всех уголках вселенной, что ему удосужилось побывать.

– Танец разрушения многорукого бога Шивы из индуистского пантеона под многоканальную симфонию смерти. Любопытно было бы глянуть на это…

До бара они добрались без необычных происшествий и проблем со стороны прифигевшего тела и охеревшего разума. На этот раз «вагон-ресторан» выглядел несколько оживленнее. За столиком все так же сидел Олобус-Нриф, потягивая очередную бутылку странного розового зелья от которого шел пар. Занимался он этим уже довольно долго, по всей видимости, потому что пустых и полупустых стаканов с этой жидкостей рядом с ним стояло видимо-невидимо. У барной стойки с озадаченным видом стояла девушка, скорее всего Северина, больше некому, а на танцполе отрывался настоящий берсерк. Его полуголое татуированное тело медленно тряслось в такт музыки.

Конец ознакомительного фрагмента.