Камиль. Залог
Шрифт:
— Иди сюда, а! Пока у меня сердце не лопнуло! — сам шагаю к ней, обнимаю, стараясь не раздавить. И даже не целую пока. Зарываюсь носом в эти проклятые волосы, втягиваю ноздрями их запах. — Моя, — все, что сейчас могу выдать адекватно.
Эпилог
— Закрывайся! — рявкаю на одного из новеньких парней, претендующих на место в охране нашего с Альзаро бизнеса.
Мы кружим по рингу в новеньком спортивном зале. Тоже нашем. Парень меньше меня в разы. Гибкий, настырный, но с защитой у него беда. Второй раз пропускает.
— Я не начальство тебе сейчас! Я соперник. Не надо мне поддаваться.
— Я не поддаюсь, — тяжело дышит он, стирая предплечьем пот со лба.
— И чему вас только в армии учат, — усмехаюсь и нападаю. Он уворачивается и все же правильно прикрывает голову от серии ударов. Получает несильно в печень. Злится и начинает наступать. — Вот! Давай! Покажи, что у тебя есть яйца! — раззадориваю его.
Вокруг ринга собрались остальные. Просто тонна тестостерона. Команда потных, взмыленных мужиков поддерживает и активно комментирует наш бой. Парни с опытом выкрикивают дельные советы молодняку. Я испытываю нереальный кайф от возвращения в свою стихию. В процессе боя, машу вошедшему в зал Адилю. Братишка прилетел несколько дней назад. Мы успели купить ему квартиру, а сегодня договорились вместе сгонять к Расулу.
— Все, молодец, — завершаю бой. Пролезаю под резинками, спрыгиваю. — Нравится мне новый набор, — тихо говорю дежурному тренеру, — Только им не передавай. Пусть не расслабляются.
Бью по руке Адилю. Быстро принимаю душ, переодеваюсь. Мобильник падает на скамейку. Экран включается, там сообщение:
«Ты помнишь, какое сегодня число?» — от Саши.
Не очень, если честно. Смотрю в календарь и ржу. Забыл. Напрочь забыл!
«Спасибо!» — отвечаю жене друга.
Вот я дебил! У моего котенка первый настоящий Новый Год, а дома даже елки нет. Ясна с таким восторгом смотрела на нарядные деревья в торговых центрах. Нет, я не дебил. Я олень! Привычка все время работать никак не отпускает. Загнался…
Но сначала все равно к младшему брату, потом уже за елкой, и надо придумать Ясне подарок. С этим у меня вообще плохо. Стандартный набор из шампанского и шоколада, до которого чаще всего не доходило, тут не прокатит. Это же моя женщина, моя семья. Надо думать.
Толком не слушая Адиля, загружаюсь этим вопросом вплотную. Пристально смотрю на ювелирные лавки, бутики с одеждой. Все сверкает, переливается и никаких идей мне не подкидывает.
Что подарить девочке, которая ничего не просит?
Она с восторгом смотрит на снежинки, лепит снеговика с детьми Шама, Макса и Эмиля, играет с Вулканом, учится готовить у повара, которого я нанял в наш новый дом. Я дал ей полный карт-бланш на его обустройство и с каждым днем в нем становится все уютнее.
Она учится носить брюки уже, чем обычно. Девчонки купили Ясне её первое короткое платье. Так и висит с биркой в шкафу.
Она спит голая рядом со мной, если я раздену. Тихонечко прижимается к моему боку и осторожно обнимает, думая, что я сплю и не чувствую.
Она смотрит мультфильмы на огромной плазме в гостиной, хрустит соленым попкорном и искренне смеется над
Вот и что ей подарить?
В голову приходит совершенно сумасшедшая идея. А вместе с ней понимание, у нас давно не было нормального секса. Неделю точно. Ясна либо аккуратно мне отказывала, а я уставший быстро отрубался. Либо делала мне крайне охуительный, чувственный минет и сливалась под нелепыми предлогами, стоило мне коснуться ее между ножек. И дело тут явно не в месячных. Малыш знает, этим меня не напугать, лишь бы она принимала.
Пока пристраиваю свою большую, как я сам, тачку возле клиники, набираю Самиру.
— С ней все нормально? — интересуюсь с ходу.
— Да-а, — тянет удивлённо. — А что такое?
— Ведет себя странно в последние несколько дней. Я подумал, ты знаешь причину.
А кто еще? Самира для Ясны стала кем-то вроде матери. О последней моя девочка больше не спрашивает. С Оскаром созванивается часто, а о женщине, что дала ей жизнь, ни слова.
— С тех пор, как у нее появились подруги, я знаю далеко не все, — спокойно отвечает Самира.
— Плохо, — сдавливаю пальцами переносицу. — Эти не сдадут.
— Хорошо, — смеется она. — Так должно быть. Учись разбираться в ней сам.
— Угу, — сбрасываю звонок, засовываю трубу в карман и выхожу из машины.
Адиль проваливается в снег у обочины. Матерится, отряхивая ботинки и джинсы. Ему зима не нравится, зато нравится свобода, что мы себе отвоевали, поэтому брат бухтит с тех пор, как приехал, но назад не просится.
Заходим в клинику. У них в холле тоже стоит украшенная елка как укор мне за то, что разъебай. Мишура везде, снежинки всякие. Девчонки симпатичные в белых халатиках и праздничных блестящих шапках снегурочек обаятельно улыбаются. Щеки у обеих розовые. Шампуня что ли успели бахнуть?
— Добрый день, — приветствуют хором. Адиль посмеивается, оценивающе разглядывая обеих. — Проходите.
Ад еще пару раз оглядывается, пока мы не скрываемся за поворотом. Лестница приводит нас на третий этаж. Возле палаты Расула никакой охраны. Я решил дать ему шанс доказать, что ему можно верить.
Толкаем дверь в палату. Малой лежит на своей койке с книжкой. Услышав, что мы пришли, поднимается. Жмет нам ладони.
— Как ты? — спрашиваю я.
— Со вчерашнего дня ничего не изменилось, — смеется Рас. — Ты звонил, — напоминает мне. — Нормально, как видишь. На месте.
— Домой хочешь? — подхожу к тумбочке, смотрю, что читает. «С кем бы побегать», Давид Гроссман. Читаю аннотацию, перевожу удивленный взгляд на брата.
— Хочу, — забирает у меня книгу. — Интересно, между прочим.
Я только киваю. Радоваться еще слишком рано, но в том, что он через художественную литературу решил разобраться со своими тараканами, меня однозначно радует.
— Второго января утром тебе придется сюда вернуться.
— Как скажешь, — спокойно отвечает Рас.
— Тогда собирайся, я пока перекинусь парой слов с твоим врачом.