Канцелярская крыса
Шрифт:
В этот раз он не промахнется. Ворвавшийся спустя секунду мистер Беллигейл обнаружит лишь окровавленное тело полковника Уизерса, на лице которого застынет выражение недоверчивого удивления.
— Вам бы тоже чего-то съесть, мистер Уинтерблоссом.
— Простите? — едва слышным голосом спросил Герти.
— Выглядите нездоровым. И как будто побледнели.
В руке Брейтмана не было револьвера. Что-то другое, что, кажется, не было оружием.
— Воздух, — выдавил Герти, — Из-за здешнего зноя у меня часто прыгает артериальное давление,
Брейтман молча продемонстрировал находку, держа ее на ладони.
— Думаю, вы узнаете эту вещицу.
— Мой бумажник!
— Да. Собственность У.П. Уинтерблоссома, если верить тиснению. Кстати, неплохая кожа. В наше время такой не раздобыть.
— Верните его! — потребовал Герти, забыв, что спрятал оружие.
— Охотно. Тем более, что его содержимое не так уж и впечатляет. Десять фунтов банкнотами, чек, еще какая-то мелочь…
Брейтман молча раскладывал на столе шуршащие бумажки.
— А… а визитные карточки? — не своим голосом спросил Герти, обмерев и наблюдая за быстрыми движениями Брейтмана, который точно раскладывал сложный пасьянс.
— Отсутствуют, к сожалению. Судя по всему, они попали в чужие руки. Мы оба знаем, чьи, но не будем об этом. Тем более, что самое интересное уцелело. Узнаете?
Он вытащил из специального отделения конверт коричневой бумаги. От его хруста у Герти отчего-то сдавило сердце.
— Мои документы! — воскликнул он.
Он потянулся было за конвертом, но Брейтман молча убрал руку подальше.
— Раз это ваша собственность, вы, конечно, знаете, что внутри.
— Что за глупый вопрос! Разумеется!
— Перечислите.
— Кхм… Мое командировочное удостоверение из лондонской канцелярии. Рекомендательное письмо. Формуляр о переводе в Новый Бангор. Все, что мне выдали в Лондоне при назначении на новое место службы.
— Вы уверены? — с непонятной мягкостью спросил Брейтман.
— Еще бы! Верните мои документы!
Брейтман молча подал Герти хрустящий конверт.
— Прошу.
Герти принялся вытаскивать из него бумажные листы. Пальцы с трудом его слушались, бумага под ними едва не рвалась. Наконец ему удалось вытащить содержимое и торопливо расправить на столе. Даже не разворачивая, он знал каждую бумагу из этого конверта наизусть, вплоть до последних печатей и виз. Поэтому заранее предвкушал, как опустеет самоуверенное лицо Брейтмана, когда он сунет документы тому под нос.
Но еще прежде, чем он успел развернуть листы, в сердце кольнуло тупой и теплой иглой. Как если бы он заранее ощутил какой-то подвох.
Он расправил листы и торжествующе улыбнулся Брейтману. А потом почувствовал, как улыбка эта начинает поскрипывать. Точно ее нанесли на краску, но краска эта от постоянной жары облупилась и теперь крохотными невесомыми кусочками осыпалась, напоминая своими чешуйками мертвых мотыльков.
Листы бумаги, лежащие на столе, были пусты. Единственным их украшением было несколько маленьких чернильных пятен.
Герти
Но усмешку Брейтмана он все-таки заметить успел.
— Добро пожаловать в Новый Бангор, — усмехнулся тот, — На остров, которого не существует в природе.
???
Герти терпеть не мог жасминовый чай, но иного на кухне Питерсона не нашлось. Герти пил его маленькими глотками, почти не ощущая вкуса и не обращая внимания на обожженный язык, лишь бы занять руки. Но это не особо помогало. Точнее, не помогало вовсе.
— Нервы у вас слабоваты, — ворчал Брейтман, возившийся с чайником, — А еще считается, будто в ваше время нервная система была куда крепче, чем у нас, ваших потомков… Может, все-таки бисквита? Вам не помешало бы укрепить силы.
— Не стоит, — вымученно улыбнулся Герти. Он не в силах уже был пить чай, но чашка будто приросла к пальцам. А может, только она и позволяла им не дрожать самым постыдным образом.
— Ну как хотите. А я, если вы не против, возьму еще. Отличные бисквиты. Только не рассказывайте Питерсону, сколько я съел. Бедняге наверняка придется мучиться несварением желудка, не хочу, чтоб он винил меня…
Брейтман спокойно отломил себе еще кусок бисквита и принялся есть с выражением подлинного удовольствия на лице, иногда даже прикрывая глаза. Про Герти, казалось, он совершенно забыл. А может, это была изощренная пытка, своего рода месть за те неприятные мгновения, когда Герти угрожал ему револьвером.
Как бы то ни было, Герти пришлось нарушить молчание первым.
— Что, черт подери, вы имели в виду, когда сказали, что острова не существует?
Брейтман бросил на него удивленный взгляд, искусно делая вид, что эта мысль совершенно вылетела у него из головы.
— Как ни странно, именно это я и имел в виду. То место, которое вам известно как Новый Бангор, не существует в реальности.
— Ерунда, — вырвалось у Герти невольно.
Брейтман фыркнул в чашку.
— Ну, вам виднее, полковник…
— Не называйте меня полковником!
— Как вам будет угодно, мистер Уинтерблоссом.
— Я нахожусь на этом острове без малого сто дней!
— И, разумеется, за весь период времени ни разу не заметили ничего необычного.
Герти прикусил язык. Заметил. Еще с первого дня. И замечал регулярно, так часто, что в какой-то момент попросту бросил обращать на это внимание. Какой-то защитный психологический механизм, должно быть, своего рода предохранительный клапан… Ревущие подземные поезда, охваченные демонической яростью. Удивительно совершенные автоматоны. Пугающие и чарующие одновременно рыбьи грезы. Безумный профессор, отдавший душу Сатане и заключивший его в счислительную машину.