Кандагарский форпост

Тизин Владимир

– Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно,– подумал я, медленно поднимая свое тело с земли. Резкая головная боль пронзила меня, и я обхватив голову руками, почувствовал под ладонью что-то липкое, посмотрел и увидел кровь.

– Рассечение. Держи компресс.– Ротный протянул мне влажный платок.– Мозги не вытекли, значит, годен к строевой службе. Обедать будешь?

– Нет. Аппетит пропал. Пойду к себе – отлежусь,– пробубнил я.

В батальоне были заставы, такие как «Мост», «Ареана», которые не знали, что такое обстрелы – тихая гавань. Для Гундигана душманские обстрелы с их регулярностью стали обыденностью, черной меткой нашей заставы. Эта метка позволяла 9-й роте жить без проверок и комиссий вышестоящего командования,

которое осуществляло свои надзорные функции на спокойных заставах. Обстрелы заставы на Гундигане были почти каждый день. По каждому обстрелу командир роты должен был докладывать в ЦБУ⁶³ бригады, но они были настолько часты, что было принято решение докладывать в ЦБУ только в случае потерь в живой силе и технике.

⁶³ ЦБУ – центр боевого управления. Основа стационарного командного пункта. Главными обязанностями ЦБУ было обеспечение общего руковод- ства боевых действий в зонах своей ответственности и учет поступающих от подразделений сведений.

Когда начнется очередной обстрел заставы и какой продолжительности он будет, никто, конечно, не знал. Как правило, обстрел длился от пятнадцати до тридцати минут двумя – тремя сериями по три и пять минут или от двух до пяти РС. Иногда моджахеды бросали в нас одну мину и прекращали обстрел, а мы в ожидании очередного «подарка» продолжали некоторое время оставаться в укрытиях, что создавало нервозность. Единственным неписаным правилом было относительное спокойствие с двенадцати до пятнадцати часов в летнее время, когда температура достигала свыше +50 °C, и в дни великого праздника Рамадан⁶⁴.

⁶⁴ Рамадан – или Рамазан – месяц обязательного для мусульман поста. В течение месяца Рамадан правоверные мусульмане в дневное время от- казываются от приёма пищи, питья, курения и интимной близости. Дли- тельность месяца составляет 29 или 30 дней и зависит от лунного календаря земли.

Во время одного из обстрелов заставы мина попала в первый пост. Мы с командиром взвода добежали до поста и, когда густое пылевое облако рассеялось, увидели такую картину: посреди блиндажа стоял часовой, весь покрытый толстым слоем пыли, а над его плечом висела неразорвавшаяся мина, пробившая верхний слой укрытия поста и зацепившаяся за камни своим оперением. Я поздравил часового со вторым днем рождения и, несмотря на то, что он находился в трансе, «новорожденный» невнятно пробормотал: «Спасибо».

Наш командир решил устроить что-то наподобие музея под открытым небом, дал команду взводам собирать останки разорвавшихся мин и РС, приносить в специально отведенное для этого место. Среди трофеев были и неразорвавшиеся боеприпасы. Почти каждый день этот «Апофеоз войны» пополнялся новыми трофеями. После ухода Пороховщикова на повышение в штаб батальона интерес к собирательству пропал, и застава, словно бурьяном, стала «зарастать» металлическим слоем осколков. Всякий, кто впервые приезжал на заставу Гундиган, считал своим долгом сфотографироваться на фоне этой зловещей кучи смертоносного металла.

Среди душманских трофеев находились и наши «подарки». Во время бомбометания один из наших штурмовиков случайно уронил в двадцати метрах от заставы 500-килограммовую мину. Нам повезло – мина не разорвалась и зарылась на полкорпуса в каменистую почву. Хвостовое оперение торчало из земли, притягивая нас на фотоссесию. Пытались ли саперы обезвредить или перенести мину на безопасное расстояние, мне неизвестно. Но когда рота покидала заставу в июне 1988 года, мина продолжала торчать из земли как напоминание о пребывании здесь шурави. Однажды наша реактивная артиллерия чуть было не стерла нашу заставу

с лица земли. Слава богу, что ЦБУ предупредил, что через нашу голову в сторону Аргандаба будет работать «Ураган»⁶⁵ и попросил укрыться в блиндажах, оставаясь в касках и бронежилетах. Когда мы услышали приближающийся вой 220-ти миллиметрового снаряда, мне стало не по себе, а когда один из снарядов разорвался на заставе, показалось, что земля подпрыгнула на метр вверх. Грохот был такой силы, что я оглох. Когда все закончилось, пыль над заставой висела еще час. Вся застава была усыпана искореженными металлическими пластинами. Просто чудом никто не пострадал.

⁶⁵ Ураган – советская реактивная система залпового огня (РСЗО) калибра 220 миллиметров. Количество снарядов в залпе одной боевой машины – 16 штук.

Причиной этого происшествия на заставе стал отказ в работе маршевого двигателя одного из снарядов. Обстрелы уносили жизни, причиняли увечья, травмировали психику. Но даже на этом пристрелянном душманами клочке земли, называемой Гундиганом, два года жила и выполняла поставленные задачи 9-я гвардейская рота.

Первое сопровождение

Моя первая ночь на Гундигане прошла в борьбе с комарами. Местные кровососы были крупнее и злее отечественных. Пытаясь избавиться от них хоть на некоторое время, я замотался с головой в простыню, но уже очень скоро обливался потом, как в сауне. Я так отчаянно и звонко шлепал себя по телу, что разбудил командира взвода. Увидев мои мучения, он достал из вещмешка марлю, отрезал кусок и протянул мне. Я с благодарностью натянул ее на лицо и сразу начал засыпать. Но сон мой длился недолго. Как только забрезжил рассвет, я услышал голос имама, читающего молитву в громкоговоритель. Начался утренний намаз⁶⁶, который продолжался до восхода солнца.

⁶⁶ Намаз – каноническая молитва, один из пяти столпов ислама.

Молитвы из Корана стали на два года моим будильником и местной радиоточкой, по которой я приспособился определять время. Имам их читал пять раз в сутки.

Утром, посмотрев в зеркало на свое покусанное лицо, я спросил Белевского, где можно разжиться кремом от комаров? Он достал из бронетранспортера литровую бутыль с какой-то прозрачной, вязкой жидкостью и предложил мне отлить в свою тару.

– Это антикомарин – нам в бригаде выдавали, из чего его делает не знаю, но я им не пользуюсь. Его потом трудно отмыть, и ходишь как пресмыкающееся в слизи весь день. Поэтому я предпочитаю накрываться на ночь марлей,– сказал Белевский.

На завтраке в столовой я встретил командира роты. Он спросил:

– Как прошла ночь?

– Если бы не комары, то нормально.– ответил я.

– Ничего, привыкнешь. Эти твари не самое страшное, с чем тебе придется столкнуться. Здесь все против нас: и люди, и климат, и даже насекомые.

– Сегодня будет сопровождение?

– Планировали.

– Я могу выйти на сопровождение?

– Можешь. Пойдешь с первым взводом, но все команды будет отдавать старший сержант Баганян. А ты будешь за ним следовать, как ниточка – за иголочкой. И слушай его во всем. Не воспринимай это как нарушение субординации. Иногда опытный сержант может многому научить молодого офицера, чтобы зазря не погибнуть. Экипировка: автомат, бронежилет, каска, три магазина и подствольник⁶⁷ с десятью гранатами. Все получишь у старшины. Взвод к выходу подготовит Баганян. Готовность к выходу в 9–00. Построение на боевую задачу в 8–50.