Кандалы для лиходея
Шрифт:
И ведь получилось…
Заснула Настасья только под самое утро. Воспоминания навеяли какие-то непонятные тяжелые сны, в которых была и бабка Дуняша с круглыми, как у кошки, глазами; и мать, заиндевелая и скрюченная, поджавшая к животу колени; и Семен с кровоточащей раной на голове и перекошенным ртом, и Козицкий, который почему-то подвывал по-собачьи, выставив в окошко лицо.
Когда Настасья проснулась, на улице давно было утро. Чвыркали в листве какие-то мелкие птахи, а в солнечных лучах, если присмотреться, весело и беспорядочно
Глава 13
Третья декада июня 1896 года
Утром следующего дня сразу по приезде в село Павловское судебным следователем Воловцовым и уездным исправником Уфимцевым было решено начать работы по отысканию трупа господина главноуправляющего Попова на территории усадьбы. Что означало – в саду, во дворе и находящихся на усадебной земле хозяйственных постройках, в частности, сарае, который Воловцов и Уфимцев видели прошлым вечером из окна малой гостиной барского особняка.
Вся территория была разбита на квадраты и размечена, были определены места, где надлежало копать землю в поисках возможно зарытого в ней трупа, и полицианты приступили к копке ям.
Управляющий Козицкий снова вознегодовал и, бледный лицом, обратился к Воловцову с вопросом: на каком таком основании полицейские копают ямы вокруг господского особняка и в саду.
– Мы ищем труп пропавшего главноуправляющего Попова, – просто ответил Иван Федорович, спокойно выдержав взгляд Козицкого.
– Вы думаете, что я убил Попова и закопал его в землю? – взвился уже не способный совладать с собой управляющий имением.
– Имеется такая версия, – флегматично произнес Воловцов, наблюдая за действиями полицейских.
– Вы… вы ответите… – едва смог выговорить Козицкий, и в этих коротких словах Воловцов вдруг, помимо возмущения и негодования, почувствовал страх и ненависть.
Иван Федорович внимательно посмотрел на управляющего, и тот немного стушевался от взгляда судебного следователя. Медленно, гася в них пламя ненависти, Козицкий отвел взор в сторону и буркнул:
– А-а, делайте, что хотите…
– А вот это правильно, – согласился с управляющим Воловцов. – Только вот делаем мы не «что хотим» и уж тем более не по собственной прихоти, а проводим действия, дозволенные законом при ведении предварительного следствия. Поиски трупа, как и обыски, господин Козицкий, являются совершенно законными деяниями, санкционированными прокурором Окружного суда. Насчет того, что мы «ответим» за свои действия, – Иван Федорович мельком глянул на поднявшего плечи, словно ожидавшего удара Козицкого, – то вы, естественно, вправе жаловаться, куда вам заблагорассудится и когда угодно. А вот мешать проведению положенных при ведении следствия мероприятий вы не вправе, как я уже вам и говорил.
Самсон Николаевич еще более втянул голову в плечи и отошел в сторону. Он молча следовал за полицейскими, которые обследовали участок за участком, и столь же безмолвно наблюдал. Казалось, ему тоже интересно, найдут они труп Попова или нет.
К наступлению полудня урядники Гатауллин и Спешнев вместе с подключившимся к ним становым приставом Винником перекопали весь двор и практически весь сад во всех местах, где можно было бы спрятать труп. Тело главноуправляющего имениями графа Виельгорского – Ильи Яковлевича Попова – найдено не было.
После обеда принялись за огороды, прилегающие к флигелю. Здесь работа по отысканию трупа главноуправляющего Попова была сильно облегчена тем, что земля оказалась мягкой. Становой пристав Винник вместе с урядниками Гатауллиным и Спешневым вместо копки ям просто всаживали свои шашки в выбранные для проверки места по рукоять в землю. Козицкий неустанно следовал за полицейскими, наблюдая за их действиями, что было, в общем-то, только на руку Воловцову и Уфимцеву. Получалось, что Самсон Николаевич постоянно находился у них на глазах. И специально следить за ним, как за подозреваемым, чтобы тот не сбежал, не было особой надобности.
В месте, где огород одним концом через неширокий проход примыкал к запертому сараю, шашка урядника Спешнева проткнула что-то твердое. По крайней мере, тверже земли. Он выдернул ее и понюхал, а потом громко выкрикнул:
– Есть!
К нему подбежал Гатауллин, тоже понюхал шашку и поспешил вместе со Спешневым в усадьбу. Скоро оттуда вышли Воловцов с Уфимцевым и Яков Семенович и Прасковья Владимировна Поповы. Старики были взволнованы и едва сдерживали слезы.
Когда все подошли к месту, куда до этого воткнул шашку урядник Спешнев, Иван Федорович глянул мельком на Козицкого, толокшегося неподалеку и наблюдающего за действиями полицейских. Взглядами судебный следователь и управляющий не встретились. После недавнего разговора Самсон Николаевич явно избегал смотреть в глаза судебному следователю Воловцову. Но Иван Федорович каким-то чутьем понял, что Козицкий если и волнуется, то несильно. Он не был напряжен и лишь искоса посматривал в сторону группы полицейских.
– Копайте, только… осторожно… – предупредил сдержанно Воловцов.
При этих словах судебного следователя Прасковья Владимировна как-то со всхлипом вздохнула, и все разом посмотрели на нее, в том числе и Козицкий. Иван Федорович, искоса наблюдавший за управляющим, и пристав Винник, которому было поручено не спускать с него глаз, одновременно отметили для себя, что во взгляде Козицкого промелькнуло сожаление. Только вот отчего: ему было жалко, что они потеряли сына, или он знал, что под землей вовсе не тело Попова?
Урядники стали копать. Как и было велено, осторожно. Земля выдалась рыхлая, и буквально через минуту на глубине чуть более полусажени был обнаружен труп… собаки. Уездный врач, который тоже присутствовал здесь, больше для того, чтобы оберегать здоровье и самочувствие престарелых родителей Попова, наклонился над трупом:
– Она еще не совсем разложилась…
– То есть вы хотите сказать, что она умерла совсем недавно? – спросил лекаря Воловцов.
– Именно так. Точно я вам сказать не могу, но собака была жива еще месяц назад, – ответил уездный врач. – И она не умерла…