Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2)
Шрифт:
Уморушка послушно приложилась к замочной скважине сначала левым глазом, потом правым.
– В щелочку только табурет видно, а на нем ведро. А чудище в дырочку не влезает.
Сказав это, Уморушка взялась за ручку и потянула дверь на себя. Рассеянный Анчуткян, отвлеченный беседой с Костей и Еремеем Птоломеичем, забыл запереть дверь на ключ, и она открылась.
– Горынушка!
– вскрикнула Уморушка через миг и ринулась, позабыв обо всех обещаниях, внутрь кабинета. Там, занимая добрую половину помещения,
– Как же он здесь очутился?
– спросила Маришка подругу, хотя та и сама этого не знала.
– Кто его на цепь посадил?
– Сейчас узнаем! Сейчас нам Горынушка пожалится!
– заявила Уморушка, подходя к средней - главной - голове старого приятеля.
– Горынушка-а!.. Вставай, миленька-ай!
– прокричала она в левое ухо средней головы.
Горыныч слегка махнул хвостом, и со стены упали два плаката и кусок штукатурки.
– Проснись, любезна-ай!..
– прокричала Уморушка в правое ухо любителя сновидений.
Горыныч отмахнулся хвостом и от вторичного приглашения пробудиться. Со стены снова рухнула штукатурка, и еще три плаката свалились на пол.
– Во недотепа попался!
– возмутилась Уморушка не на шутку.
– Удрал из Муромской Чащи, маханул аж в саму Москву, стал чьей-то добычей и - спит себе! Посапывает во все шесть ноздрей! А ну, вставай, соня-засоня!
Но и на третий раз Змей Горыныч не пожелал подниматься, а только постучал по полу хвостом, осыпая со стен последнюю штукатурку.
– Придется хором кричать, - предложила Маришка.
– Поодиночке нам его не добудиться.
– Давай хором, - согласилась Уморушка, - Давно я хором не кричала.
И подружки что было сил крикнули:
– Го-ры-ныч!! Вста-вай!.. Го-ры-ныч! Вста-вай!..
Правый глаз левой головы Змея Горыныча лениво приоткрылся и посмотрел на источник шума.
– Батюшки: никак Уморушка!
– И Маришка!
– показала Уморушка на подругу.
– Не признал, что ли, Змеюшка?
– Со сна не угадал сразу...
– виновато вымолвил Змей Горыныч.
– Теперь вижу.
Он снял с табурета ведро с едой, смахнул крылом крошки, подвинул еще один табурет и пригласил девочек присесть.
– Как вы сюда ко мне залетели?
– спросил он после того, как подружки разместилась на табуретках.
– Признаться, не ожидал...
– Мы-то поездом залетели, а вот ты, Змеюшка, почему здесь на цепи сидишь?
– Уморушка посмотрела на цепь и вздохнула: - Я бы ее мигом в прах рассеяла, да чародейной силы пока лишена.
– Цепочку я и сам порву, когда время придет, - сказал Горыныч в ответ.
– А за доброе слово - спасибо.
Маришке не терпелось узнать, каким образом Змей Горыныч оказался в Москве, да еще в НИИЗЯ, и она спросила:
– Горыныч, а Горыныч, а почему вы тут сидите? Уж не пожаловал ли снова Опилкин в Чащу с какими-нибудь лесорубами или охотниками?
– Да нет, - ответил Змей Горыныч, сладко потягиваясь и звеня цепью. Опилкин к нам теперь и глаз больше не кажет. Пошло ему ученье впрок!
И тут Горыныч вдруг вздохнул:
– От своих друзей я сбежал! Сам!
– Сам?!
– удивилась Уморушка.
– Почему?
– От шума отвык, от общества, - признался трехглавый отшельник.
– А тут понаехала молодежь пещеру расчищать!.. Шум, гам, вой, пенье... Лешие, водяные - вся Чаща съехалась! Ну и не выдержал: взмахнул крыльями и улетел куда глаза глядят. Сел я где-то на полянку, вздремнул денек-другой. Просыпаюсь - а я уже тут... Профессора ходят
температуру пасти измеряют, анализ дыма проводят... Люди хорошие, не обижают. Вот и решил я пока здесь подремать, а как пещеру очистят, я тут же цепь пополам - и в Чащу!
– Не обижают, значит, профессора?
– переспросила деловито Уморушка. Что ж, это хорошо. А то мы их...
– Она вспомнила, что колдовать ей пока нельзя и, потупившись, смолкла.
– Не обижают, не обижают, - подтвердил Змей Горыныч.
– На цыпочках передо мной все ходят, тишину соблюдают. А дыму для науки мне не жалко, пусть для опытов сколько хотят берут.
– А вы, уважаемый Горыныч, с профессором Дрозофилловым знакомы? спросила Маришка, вспомнив о том, зачем она с Уморушкой сюда пожаловала.
– С Еремеем Птоломеичем? А как же! Сосед мой, его кабинет рядышком.
– И Змей Горыныч вильнул хвостом в сторону освободившейся от штукатурки и плакатов стены.
– Только сейчас я его что-то не слышу, наверное, профессор домой ушел.
– Вот те раз!
– взмахнула руками Уморушка.
– Теперь нам его дом искать придется!
Но Змей Горыныч успокоил ее, объяснив, что Еремей Птоломеич живет не за тридесять земель, а в этом же здании, только в другом подъезде.
– Квартира, кажется, номер сорок пять. Со сна я точно не запомнил!
– Спасибо, Горынушка, найдем, - поблагодарила Уморушка старого приятеля и поднялась с табуретки.
– У нас к нему дело важное, пора идти.
– До свидания, Змей Горыныч!
– попрощалась Маришка, тоже вставая. Может быть, и увидимся еще!
– Какие наши годы - конечно, увидимся! Приезжай ко мне на новоселье, пригласил Горыныч Маришку.
– Приеду, - пообещала Маришка и, взяв Уморушку за руку, направилась с подругой на поиски Дрозофиллова.
А Змей Горыныч, радостный и счастливый от того, что повидал земляков, снова смежил очи и опрокинулся в сладостный сон. Здесь, посреди Москвы, ему было тихо и спокойно, не то, что в Муромской Чаще в родной пещере.