Каникулы в Бухаресте
Шрифт:
– Я всегда такая, и вообще, мне пофиг, кто и насколько респектабельный, - огрызнулась я.
– Ну а тогда сейчас чего психуешь?
– поинтересовался маг.
– Я не психую… Мне и сейчас плевать, кто у тебя родители. Но мне не плевать, что ты из совета, - довольно грубо объяснила я.
– За что ты так их не любишь?
– спросил парень. Послышался шорох, по которому я поняла, что он уже сидит под дверью. Особо меня насторожило это его слово "их", а не "нас"…
– А тебе бы понравилось, если бы попытались уменьшить силу? Или
– недовольно сказала я.
Вспоминать об этом не хотелось. У меня довольно сильный дар, причем не наследственный. Никто меня не учил его контролировать, но в этом была больше моя "заслуга". Почему-то существует закономерность, чем древнее наследственность, тем раньше проявляются магические способности. Дар проявился у меня не рано, а во время подготовки к поступлению в универ и из-за переживаний вовсе вышел из-под контроля. Мне с самого детства родители ненавязчиво внушали, что нужно хорошо учиться, чтобы поступить на бюджет, поскольку без высшего образования плохо потом. Вот я и отнекивалась от магической учебы. Да и откровенно лень было.
Но после очередной моей неконтролируемой магической выходки совет решил "прикрутить" мощность моего дара. Некоторые выдвигали предложения вообще меня его лишить. Многие негодовали, что при том, что магов мало, и то сильные не так уж часто рождаются, я почти ею не пользуюсь, или пользуюсь, но… Еще и учится не хочу.
– Ты даже не представляешь, как это, иногда засыпать и понимать, что можешь остаться без частички себя… Без своей силы, которая уютно свернулась внутри и просто постоянно спала.
Опять нахлынуло это противное ощущение обреченности, когда от одной мысли обо всем этом по спине бегут мурашки.
– Кош, это все из-за того, что ты не обучена?
– тихо спросил Макс. Я упорно молчала.
– Ведь они по своему правы… Хотя вообще лишать дара это жестокость…
На глаза навернулись слезы, и я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
– Это не тебе такими ужасами грозили, - фыркнула я.
– И вообще, уходи.
– Кош, - укоризненно сказал парень.
– Видеть тебя не хочу. Во всяком случае, пока, - отмахнулась я.
Хотелось залезть под одеяло и тихо выть от обиды. Послышались шаги в коридоре…
Выглянув за дверь, я отметила, что никого нет, и можно идти плакаться одеялу. Дверь на замок не закрывала - домашняя привычка, когда все двери спокойно открываются. Да и вряд ли кто-то сейчас решится пойти ко мне. Переждут, пока первая волна обиды на весь мир пройдет.
Скинув обувь и не раздеваясь, залезла под одеяло. Поплотнее закутавшись в кофту, укрывшись ватным одеялом, начала мостится спать. Сон для меня всегда оказывался лучшим лекарством. Как от головной боли, так и обид и переживаний.
Я уже почти уснула, когда скрипнула дверь. Подумав, что все равно посмотрят, что я сплю и уйдут, никак не среагировала.
Но кровать прогнулась, а кто-то скользнул под мое уже нагретое одеяло. Кроме Макса второго такого наглеца в нашей башне я не знала.
Наконец, я не выдержала и пристально посмотрела на него.
– Что?
– Разве что-то изменилось? От того, что ты знаешь что-то больше обо мне, а я о тебе?
– Ничего в нашем мире не является статичным, - умно заметила я.
– И что ты собираешься дальше предпринимать?
– поинтересовался парень, но я молчала.
– Только не убегай. Без тебя мне будет не так весело и интересно.
Я улыбнулась и уткнулась ему в плечо носом. Все-таки спать с кем-то тепленьким намного лучше, чем самой. Главное, чтобы спать не мешали.
Я уже почти уснула, когда Макс тихо прошептал:
– А я сделаю все, чтобы ты мне доверяла и совсем не хотела от меня смыться.
Снежок
Услышав от Кристиана заверение, что вампиры "позаботятся" об остатках низших, мы направились в башню. Не все, Лика осталась на улице вместе с Никларом, отговорившись тем, что собирается поискать столь ценную ей сковородку. Я не настаивала - она взрослая девочка и опекун ей не нужен. Это скорее мне сейчас требовалась сиделка. Огонек и Габриель направились на второй этаж - им тоже явно было что обсудить. Янину я потеряла из виду еще раньше.
И только оказавшись в центре гостиной, развернулась к некроманту:
– Снежный?
– я выгнула бровь, посмотрев на Рока.
– Да, - нахмурился он и отвернулся.
– Что, не можешь найти цензурных слов?
– не выдержал он моего молчания.
– Нет, - я пожала плечами, посмотрела на него и вздохнула.
– Знаешь, не будь я сейчас такой усталой, закатила бы грандиозный скандал, расколотила горы посуды, обозвала тебя негодяем, подлецом и мерзавцем.
– Но?
– насторожился некромант.
– Но сейчас мне хочется только спать, - я несколько мгновений полюбовалась на его расстроенное выражение лица и вздохнула. Ну что вот он со мной делает?
– И поэтому сейчас ты берешь мое бренное тело на руки и несешь в спальню, а утром я, так и быть, закачу тебе скандал.
– Злишься?
– усмехнулся Рок, затем резко привлек меня, обнял и уткнулся лицом в волосы. А я вцепилась в него и покачала головой, насколько это было возможно.
– Нет. У всех есть свои секреты. Только вот твои секреты… я очень хочу их знать.
– Узнаешь, - тихо и проникновенно пообещал Рок. Почему-то от его голоса по спине пробежали мурашки, а в животе заплясали обещанные бабочки. Всего-то надо было влюбиться!
– Все-все, - усмехнулся некромант, чмокнув в нос, и подхватил меня на руки.
– Ты куда меня тащишь?
– возмутилась я, обняв его за шею.
– Моя комната там!
– Знаю, - рассмеялся Рок, - зато моя здесь.
Часть стены перед нами разошлась ("Вот когда на самом деле был изобретен фотоэлемент", - мелькнула отстраненная мыслишка), а потом тихо и бесшумно закрылась за нами.