Каникулы вне закона
Шрифт:
Двое приставленных ибраевцев, скорее всего, остались в вазовской «шестерке» на морозе. Деньжат на «Палас» им не полагалось, я думаю.
Красные ноготки, выдвигаясь, наращивались со скоростью сантиметр в секунду. Квадратный ртище раздвигали серебряные клычки.
— Класс, — сказал Олег. — Класс, блин! Вот с кем парить кочерыжку… Класс!
Подвернувшийся подавальщик едва трепыхнулся в крючковатых ногтях вампирши, которая рвала и отбрасывала клочками его одежду. Клыки полоснули по горлу бедняги, длиннющий сизый язык вылизывал обнажившееся из-под драного тряпья тело, вымазанное куриной,
— Класс, верно? — перекричал Олег драматическое стаккато оркестра и предрасстрельную дробь барабана. — Класс!
Свет погас и зажегся.
Женщина-вамп стояла в чем мать родила, не считая лакированных туфель. На её руках обвисал отсосанный до полного обескровливания подавальщик.
— Браво! — заорал Олег.
— Еще давай! — подхватил и я за кампанию.
И сгреб в карман пиджака удостоверение таможенника-кинолога.
Олег пребывал в возбуждении. Не до меня или подсчета своих удостоверений ему было. Он даже спел:
— Пираты наслажда-а-а-лись танцем Мэри-и-и…
И ведь полнейшим дураком не назовешь, подумал я, и резко спросил:
— Когда и как ты попал в Легион?
— Из Афгана, — ответил он машинально.
Женщина-вамп, выворачивая коленки, почти вприсядку, из-за высоких каблуков, утанцовывала в сторону занавески у стойки бара. Обескровленный подавальщик, пятки вместе, носки врозь на ширину приклада, простирал руку на её длинную белую от пудры спину, требуя аплодисментов.
— Давай по порядку, — сказал я Олегу.
Он спохватился. Выжидал, соображая, насколько глубоко вляпался с откровениями.
— Давай по порядку. Понял? — приказал я с нажимом, перегнулся через столешницу, намотал конец его галстука в горошек на правый кулак, а левым ударил в пах. И держал на галстучном поводке до тех пор, пока хватавший рот воздух не принял нормального положения.
— Еще? — спросил я.
— Понял… Откуда начинать?
— С места вербовки…
— Казарма Жюно, Дижон, Знаменная улица… Сказать телефон?
Я отпустил галстук.
— Путь в Дижон?
— Афган после трехмесячной подготовки молодого солдата… Разведрота. За полгода до дембеля по приказу ротного вылетел с двумя офицерами из особого отдела на вертушке с тремя цинковыми ящиками на борту. Домой, как сказали. Были подбиты. Когда рухнули, я вылетел с борта. Погибли все, кроме меня… Взломал один помятый ящик. Внутри оказались холщовые мешки с металлическими застежками. В мешках лежала зеленка… Распихал, сколько мог, по карманам и пошел в сторону нашей границы в надежде попасть на блокпост. Нарвался на духов. Не убили из-за зеленки, решили, что дезертир. С их базы попал в Пакистан, стал наемником, воевал с индусами. Потом обзавелся документами. Вернулся в СССР через Ташкент, там у меня дружок был. Выпить успели, потолковали по душам, а его сестрица шепнула, что уходить надо, братец за ментами послал… Сделал ноги. Уехал в Бангладеш, оттуда перебрался в Алжир, из Алжира в Испанию. С пакистанскими документами, они были подлинные. И потом Легион.
— Где проходил подготовку, специальность?
— Первый учебный лагерь на Корсике, группа морских диверсантов.
— Ну, хорошо… Думаю, что с зеленкой ты не домой шел, а к духам как раз. Да это не важно для меня. Вот что скажи… Где был в Бангладеш?
— Город Читтагонг, порт…
— Как там нищие выглядят?
Олег засмеялся. Я — тоже. Все было в порядке.
— Две бороды? — спросил я.
— Одна сверху, другая между ног, и никакой одежды, — сказал Олег.
— Хочешь работать со мной?
— С тобой — это с кем?
— На себя. Со мной — это на себя. Тогда вылезешь из дерьма, в которое ты тут крепко сел, я вижу. На себя. Если со мной. И на меня, конечно. Взаимосвязано. Гарантий не даю. Уж положись… В любом случае, это лучше, чем с Гамлетиком, верно?
— Выходит, ты — Интерпол.
— Ничего не выходит. Я это я. Вот и все. Зовут Бэзил Шемякин, и теперь я из Москвы… Собирай свои фотки и ксивы. Я забыл про них. Больше не хвастай. И пора тебе двигать отсюда. Скажешь Жибекову, что проводил меня в «Палас», посидел из вежливости и ушел, а я остался, дела имелись. Теперь иди…
— Дальше что делать?
— Что велю. Придет человек и скажет. Человека ты узнаешь, он найдет тебя сам, живи по-старому изо всех сил, до скорого…
— Ого! — сказал Олег.
— Давай, давай, марш в бордель, Легион! Гестапо проскочил. Зачислен…
Он ухмыльнулся. Так и следовало. Гестаповцами в Легионе называли офицеров-особистов, которые вели допросы кандидатов в легионеры, прошедших тесты физической и психологической выносливости, и занимались контрразведкой. Другими словами, обижаться ему на меня не приходилось: допрос есть допрос, ничего личного.
Виски «on the rock», в которых растаял лед, бесцветное и почти безалкогольное пойло, Олег прикончил в отвратительной, отдающей скупостью манере Мэтью — стоя и наклонившись, чтобы не оставлять и капли оплаченного. Я поднял свой стакан и тоже пригубил, как бы присоединяясь за кампанию.
Сделка с дьяволом у тебя состоялась, парень, подумал я про Олега Притулина.
Следовало все-таки перебираться в игровой зал, как предписывалось Ибраевым.
Послонявшись между столами без игроков, за которыми обретались истомившиеся крупье, я прочел от нечего делать написанное кириллицей, стилизованной под готику, настенное объяснение в позолоченной рамке про азартную княгиню Суворову и сел на табуретку у стойки. Как явствовало из витиевато и с загогулинами отпечатанного винного меню, зал и назывался «Княгиня Суворова». В честь особы, исхитрившейся две недели подряд ежедневно выигрывать по миллиону франков в Монте-Карло сто лет назад.
— Чинзано, пожалуйста, — сказал я бармену, от которого на свету оставалась только синяя бабочка и манжеты с запонками в форме скорпиона. Лицо размазывалось полумраком, царившим на три ладони выше прилавка.
— Позвольте рекомендовать фирменный коктейль «Княгиня Суворова», донеслось со стороны бабочки и манжет.
— Я бы тоже предпочла этот напиток, — почти продолжила фразу из-за моей спины какая-то женщина. Голос прозвучал визгливо и с раздражением.
Развернувшись, я увидел перед собой глубокое декольте. Пришлось поднять голову. Великанша оказалась женщиной-вамп. Я сполз с табуретки и сказал: