Капец и немцы в сарае
Шрифт:
Вода была частично собранна, теперь пришло время заняться шмотками немцев.
Дима и Миша выжимали одежду, Редрик руководил. Том и Георг таскали выливать тазы на улицу. Я просила выливать воду подальше от двери, иначе скоро перед дверью будет настоящий каток. Но послушали ли они меня – не знаю. Дема снял толстую леску с одной из неиспользовавшихся удочек(собственно поэтому и не использовавшихся), и теперь они с Биллом натягивал ее по типу бельевой веревки.
Вещи были развешанные, вода собранна, и мы уже хотели было вздохнуть
Все столпились вокруг него. Густав открыл глаза, секунду смотрел на нас и вырубился снова. Дема проверил его пульс, давление и дыхание, заключил, что это просто обморок, только почему он в обмороке, было не ясно. Мне в голову пришла мысль, и я не смогла сдержать смеха.
– Нет, а вот вы представьте, – начала я, отвечая на вопрос Редрика «ты чего ржешь?», – тебя ударило током. Приходишь ты в себя, лежишь на чем-то твердом, а над тобой со свечками стоят! – мальчишки тоже засмеялись. Когда Редрик успокоился и перевел сказанное немцам, они тоже засмеялись, а потом и мы еще раз. Было забавно смотреть на их непонимающие лица, а потом на запоздалую реакцию.
Густав пришел в себя, понял всю неловкость положения и тоже смеялся с нами. Однако откуда-то сверху послышался странный скрежет, как будто что-то ползет по крыше. Около входа в дом раздались глухие удары.
Первым сообразил Георг. Он скрылся в сенях. Через некоторое время раздался его голос:
– AAA!!! Die T"ur "offnet sich nicht! Wir werden sterben! (Дверь не открывается! Мы все умрем!)
– Билл поспешил в сени, и привел оттуда басиста. Тот орал так, как будто его режут. «Wir werden sterben» раздавалось по всему дому. Потом Георг заткнулся, опустился на колени, закрыл лицо руками и разрыдался.
– Что с ним? – испуганно спросил Редрик, и тут же спохватившись, перевел вопрос на немецкий.
– Claustrophobia, – пояснил Том. И ответ не нуждался в переводе.
– Эй, ребята! – позвал Дема. Все обернулись.
Он стоял перед окном. Мы тихо подошли, я проследила за его взглядом, то же сделали остальные. Дема смотрел в окно.
Окно до половины завалило снегом, и только узкая полоска сантиметров в 40 давала обзор на белую пустыню за окном.
– Во попали… – тихо произнес Миша.
====== Глава 7. Е-ать – копать... ======
Редрик расхаживал по комнате туда-сюда. Немцы сидели на диване, внимательно следя за ним. Со стороны это было смешно: Ред мотается из стороны в сторону, и 4 немца с тупыми выражениями лиц вертят головами.
Миша сидел на полу, что-то читая при тусклом свете свечи. Зря он это делает, глаза еще испортит…
Дема с Димой тоже сидели на полу, но около дивана.
Потихоньку начинало темнеть.
– Да не мельтеши ты! – не выдержал Миша.
– Я думаю, не мешай! – огрызнулся Штохман, продолжая свое занятие.
И снова гробовая тишина.
– Какие будут предложения? –
– Да что с вами такое! – нервно всплеснул руками Редрик, – Не даете сосредоточиться! Все время отвлекаете от мыслительного процесса!
Я, было, открыла рот, но мне и слова сказать не дали, – Сами не думаете, так других не отвлекайте… – Редрик призадумался. Ему хотелось ляпнуть что-то едкое, но слова подходящего он, по-видимому не нашел, поэтому просто махнул рукой и скрылся в комнатке. Немцы дружно встали и пошли за ним.
Нас осталось в зале четверо. А если учитывать только дееспособных, то 3. Нет, 2.5 Под влиянием Димы, Дему нельзя считать за единицу.
– Что будем делать? – спросил Миша, скрестив руки на груди.
– Можно попробовать через окно… – предложила я.
– Да? – скептически хмыкнул Шухард, – Туда даже ты не пролезешь, а если пролезешь… Да не, не откопаешь ты нас…
Это было суровой правдою. Физической силой я не могла похвастаться.
– Через крышу можно, – отозвался Дима.
– Ребят, а это мысль! – отметил Миша. И правда… Это была мысль. Но как ее было осуществить – неизвестно.
Но тут из-за двери раздались крики. Я вздрогнула. Чего они там делают?
– Эй, народ! – Редрик высунулся из-за двери и активно нам жестикулировал.
– Чего? – мрачно отозвался Чернов.
– У кого сотовый есть? – мальчишки переглянулись. В 21 веке это был глупый вопрос, учитывая, что телефоны у всех имелись лет с 5-7.
– Другой вопрос, – Редрик закатил глаза. – У кого он работает? – и снова вопрос был глупым. Но мальчики, ожидая подвоха, полезли в карманы. Повисло молчание. Я не могла знать его причину, так как у меня телефона никогда и не было.
У Демы как-то странно дергался глаз. И Мишке стало дурно. Я начала напрягаться.
– Сеть не ловит! – выдохнул Дима.
– Какая сеть в такой глуши… – вздохнула я. Ребята дружно уставилась на меня, и мне стало не по себе. Уточнение было явно лишним.
Только сейчас все осознали, в какое, на самом деле жутком положении мы оказались.
Облазив все углы дома, никто не нашел никакого намека на выход. Правда, оказалось, что есть запасной выход. Точнее, был запасной выход, теперь из него выйти нельзя.
Снова все собрались в зале.
Лица у наших были траурными. Немцы не знали еще, но мы и не собирались им говорить.
Редрик наплел с три короба, и они успокоились. Я не стала уточнять, что именно он им сказал, да это и не было важно.
Не терял настроя только Дима. Да он всегда был в хорошем настроении. Увидеть его грустным – было редкостью, но все же возможно.
В данный момент он неумело заплетал брату кривые косички. Дема сидел спокойно, ему было все равно.
– Ты что делаешь? – поинтересовался Редрик. Дима не ответил. Он заделал вторую косичку резинкой, и слегка дернул.