Капец и немцы в сарае

Cathrin Rush

– Ау-ау-ау! – проскулил Дема, – Отпусти! Хватит! Больно!

– Таки прям больно? – уточнил я.

– Покалывает всё! Как будто иголок пихают!

Я облегченно выдохнул.

– Опорно-двигательная система в норме. Просто залежался ты, братец…

Через некоторое время Дема относительно пришел в норму. Сам подняться он не мог, но, по крайней мере, не падал. Я посадил его и одел на него свою куртку. Мне стало смешно.

– Что ты ржёшь? – прищуренные синие глаза смотрели на меня.

– Как куколку одеваешь…

– Придурок, – всё тем же ровным тоном сказал

Дема и закрыл глаза. Мне стало обидно, но я подавил в себе это чувство.

Я встал и взял Дему на руки.

– Ты что делаешь?!

– А как иначе ты собрался добраться до дома?

Дема промолчал. Я взял его поудобнее и мы вышли на улицу. Ой, не знаю как там Дема в своей светло-голубой пижаме, а мне было дико холодно. Дема молча смотрел в одну точку, привалившись ко мне. Адский холод! Просто адский! Хорошо хоть идти не далеко.

Уже темнело. Я посмотрел на Дему – тот медленно закрывал глаза. Вопрос «как ты» был проигнорирован. Я начал беспокоиться. Пальцы потеряли чувствительность. Дышать становилось трудно из-за ледяного ветра. Ну, вот так всегда! Когда не надо – такая непогода…

Пинаю дверь в дом – заперто. Что есть силы стучу в дверь. Кажется, меня никто не слышит. Да чем они там вообще занимаются?!

POV Redrik

– Йоб вашу мать… – протянул Билл, обходя медведя вокруг. Животное лежало, вытянувшись на полу и громко сопело, что-то там урча. Я, конечно, много видел в своей жизни, но кому рассказать – не поверят.

Билл присел на корточки и, с улыбкой заинтересованного шаловливого ребенка, протянул руку. Том, как строгая мамаша нахмурился и ударил Билла по руке, отрицательно покачал головой. Билл надул губы и скрестил руки на груди, обиженно поглядывая на брата.

– Ред, – Миша тоже сел на корточки, – От него спиртом пахнет.

Я медленно кивал, строя в голове планы дальнейших действий.

– Как быстро проходит опьянение?

– Ну… – я поднял глаза в потолок, прикидывая, – Зависит от того, сколько он выпил.

– До-хре-на, – по слогам сказал Густав, поднимая одну из бутылок со стола. Я снова посмотрел на медведя. Эх, бедная животинка… Что ж тебя к нам понесло то…

– Но у нас было всего бутылок пять. Две мы, кажется, сами выпили, так что… Не очень долго.

– Und was wird sein, wenn er aufwacht? (А что будет, когда он очнется?) – спросил Георг.

– Пзда! – громко ответил Билл. Мы с Мишей посмотрели на него, потом друг на друга. Я нахмурился «Я его этому не учил». Миша поднял бровь «Я тоже». Я закатил глаза, Миша вздохнул. «Дима…»

– Я не уверен, что Билл понял, что сказал, но я с ним согласен, – сказал Миша.

– А если серьезно? Мих, вы же часто ездили на охоту. Я даже с тобой разок ездил, помнишь?

– Это когда ты ночью пошёл в туалет, перепутал направление, скатился с поросшего крапивой холма голой жопой в муравейник? – Миша едва сдержал смех. Билл засмеялся.

– Да, да… – хмуро ответил я, – Именно тот случай.

– А когда мы тебя потом оттуда еще доставали там…

– Да, Миша, да! Так вернемся к охоте! Вы на медведя не ходили?

Миша потёр лоб.

– Да вроде было пару раз…

– Ну? – с надеждой

произнес я, – И как вы его ловили?

– Да как, как… Собаками обычно. Пока те нападают – батя ему мозги вышибает из дробовика.

Меня слегка передёрнуло.

– А живых медведей не ловили?

Миша пожал плечами.

– А зачем он живой то?

Я прикрыл лицо рукой, потирая пальцами переносицу, задумался и еще раз посмотрел на медведя. И что же нам с тобой, косолапый, делать теперь…

– Я придумал! – сказал Густав. – Связать. Руки надо. Связать, – Густав сложил запястья, как бы пытаясь освободиться от невидимой веревки. Потом щелкнул себя по шее и отрицательно покачал головой. – Не проснётся. Очень. – он изобразил сон. Миша стоял со слегка перекошенным отвращением ртом, покосился на меня.

– Он хочет сказать, что медведь очень пьян. И, чтобы обезвредить его, нужно ему лапы связать. Он всё равно крепко спит.

Некоторое время Миша обдумывал моё предложение, а, точнее, предложение Густава, затем пожал плечами и согласился. Я направился к сеням на поиски верёвки.

– А еще помнишь, как тебя в той поездке еще и утки покусали, и… – крикнул мне вслед Миша. Я ответил ему известным жестом.

====== Глава 26. Отморозки ======

POV Dima

Адский, адский холод… Дема не подаёт признаков жизни. Надо вернуться обратно, но у меня совсем нет сил. Отсутствие еды, вкупе с похмельем, которое, почему-то наступило именно сейчас, полностью лишили меня сил. Я развернулся и понял, что не могу идти. Холодно, очень холодно. Я прислонился спиной к стене и медленно сполз по ней в снег. Ветер крепчал. Снежинки застревали у меня на ресницах. Я посмотрел на Дему. Он, кажется, спал. А может и не спал. Глаза закрыты. Но сам тёплый, значит, всё хорошо. Я опустил голову, чтобы не расходовать тепло, закрыл глаза. Подождем… Главное, не спать! Не спать. Не… спать…

POV Dema

Хм, странно. Я перестал ощущать движения Димы. Что с ним? Вокруг всё ещё такой же холод, как и был раньше. Значит, мы на улице. Но почему Дима не двигается? Мы уже пришли? Что-то явно не так. Я слегка приоткрыл глаза. Белый снег, чёрная куртка, прядь чёрных волос Димы. Странное состояние такое… Всё как в тумане. Реакция снижена до минимума, информация доходит как через воду. И чувств нету никаких. Почему я ничего не чувствую? Даже своего тела. И память такая расплывчатая… Я помню общий ход действий за последнее время, но не помню деталей, людей, лиц… Вот Дима. Вроде он мой брат. А какие отношения нас связывают? Я люблю его? Или ненавижу? Я много значу для него, это видно, но он мне совершенно чужой человек.

Я слегка повернул голову. Мы сидим на снегу. Глаза Димы закрыты. Ресницы и брови занесло снегом, лицо бледное, губы синие. Что-то тут не так. Я снова ничего не чувствую. Что делают в таких ситуациях? Кажется, надо волноваться, бояться, переживать… А как это? Так странно мыслить одним только мозгом, когда душа, сердце и интуиция спят.

Дима вне сознания. Спит, или что-то ещё. Если мы просидим тут долго – мы замёрзнем насмерть. Надо что-то предпринять. Это, вроде, наш дом. Но нам не открывают. Надо постучать.