Капитан Два Лица
Шрифт:
— Я немного утешил ее, мы разговорились. Следующие дни, когда она сбегала от своих дам, мы играли, потом я уехал. Чуть позже — видимо, когда ее друзья подросли и она смогла доверять некоторым тайны, — она стала мне писать и присылать гонцов. Она не хотела, чтобы об этом знали, потому что не хотела никаких… обязательств. Ни на что не рассчитывал и я, уверенный, что она переписывается со множеством мальчишек побогаче. Еще два или три раза я приезжал и виделся с ней, видя, как она растет
Огонь уже пылал. Дуан выпрямился и полуобернулся с тяжелой усмешкой.
— Она хотя бы правда корчила тебе гримасы с дерева?
Принц улыбнулся примерно так же горько.
— Да, такое было.
Дуан вернулся и снова сел. Принц продолжил:
— В этот, последний мой визит все поменялось. Она выросла, я смотрел на нее совсем иначе. Она… почувствовала это, может, потому и толкнула меня в фонтан. Стала избегать. И избегала, пока я не пришел за ней в Ночь Плясок к кострам. Я… был настойчив. Она подарила мне поцелуй. Мог ли я подумать, что ей понравится именно это — твердолобость?
— Я бы мог. — Дуан выдавил нервный смешок.
— Она поставила мне условие: я не должен ничего требовать, помимо того, что она захочет сама, а вы не должны ничего знать. Она была и остается обиженной на вас. И она…
— Не совсем мне верила?
— Она не говорила прямо, но, видимо, да. И поэтому она решила вас проучить. Вы хотели отдать ее замуж — она не пойдет. И… я согласился помочь.
— Как искренний возлюбленный осел. — Дуан вложил в этот ответ весь возможный яд. — И тебя я звал другом?
— Я видел, что вы умны и справедливы, что вы любите ее и тревожитесь. Я был уверен: эта глупая игра не затянется, Розинда сама все поймет. Но сегодня…
Здесь Арро запнулся, закусил губу и помолчал, прежде чем продолжить:
— Я снова и снова смотрел на нее. Она была так прекрасна, необыкновенна… и я думал о ней уже очень давно, думал невыносимо часто, так, что удивлялся сам себе. Сегодня я…
— Ты все-таки к ней приставал!
Принц тоскливо взглянул на Дуана, откинулся в кресле и изнеможенно запрокинул голову.
— В каком-то смысле да: я сделал ей предложение. Она посмотрела на меня со страхом, но в страхе была и радость. Я сказал, что мы можем повременить, пока вы не «образумитесь» и не сдадитесь, пока не перестанете давить, и тогда она обрадует вас решением сама. Она назвала меня хитрецом, посмеялась и дала согласие, и мы снова танцевали, и все вроде бы было, как прежде. А теперь ее нет. И я не знаю, что с ней произошло. Клянусь. Я очень боюсь, что она… наложила на себя руки или что-нибудь вроде того. На нее свалилось слишком много перемен, она могла запутаться. Кто бы не запутался?
Дуан окинул взглядом всю худую, высокую и абсолютно потерянную фигуру Арро и понял, что придется поверить, по крайней мере, сейчас.
— На случай, если она сбежала или попала в беду, я уже объявил вознаграждение тому, кто разыщет ее. А также — пообещал отдать замуж за спасителя. Так вот… в ваших интересах, чтобы это были вы. Больше я вас не задерживаю.
Возвращение обращения «вы» стало знаком, что король более не злится. Явно почувствовав это, Фаарроддан о’Конооарр поднялся и кивнул.
— Я сделаю все ради нее и ради вас.
Дуан тоже встал и, подойдя, протянул ему руку.
— Простите меня, дорогой ко’эрр. Я проявил излишнюю горячность.
— Я тоже.
Дуан невольно усмехнулся. Ему остро нужна была хотя бы одна искренняя улыбка.
— Да? Я совсем не заметил этого.
— Как и почти никто, кто со мной знаком.
По-прежнему сжимая его ладонь, Дуан тихо спросил:
— Может, она все-таки сбежала? Сбежала, а не…
— А ей было от чего сбегать? — Светлые глаза Арро опять будто прожгли все внутри. — Вы? Или я?
Дуан лишь неопределенно пожал плечами. После услышанного он точно этого не знал.
…Король, и советники, и стража — все тогда много обещали. Любое обещание, будь оно выполнено, перевернуло бы чью-то судьбу. Но их не выполнили. Потому что бумажки не помогли, хотя их становилось все больше и больше, а обещания — краше и краше.
…По улицам притихшего Ганнаса бесшумно ходили несколько теней. Иногда они останавливались, чтобы сорвать очередную листовку с портретом и пустить лететь по ветру. Они смеялись, перемигивались, покупали на рынках самые красивые ткани и от всего сердца желали его величеству удачи.
— Ее нет в Древних Чертогах.
Доложил сам начальник Стражи Гробниц и вытер бледный — как и у всех, кто охранял это место, — лоб. Сидевший в кресле, почти не спавший уже три ночи подряд Дуан поднял покрасневшие глаза на крупного черноволосого мужчину в голубой накидке.
— Зачем вы искали ее там? — хрипло спросил он.
На широком квадратном лице отразилось нешуточное замешательство.
— Но, ваша светлость, вы-то нашлись именно в пещерах…
Дуан жестом показал, что понял. Он так устал, что едва не забыл собственную ложь.
— На границах уже всех проверяют. А принцы да графы шатаются по всем землям, так говорят в округе. Ищут ее светлость.
— Пусть ищут, пусть. Идите.
И Дуан опять прикрыл лицо руками, не замечая, что огонь в очаге почти погас.
С хлопком двери, ведущей в королевские покои, будто бы захлопнулась другая. Дверь пустынного агадэра, долго и удачно прикидывавшегося живым. Хозяева вот-вот должны были выйти приветствовать гостя. И пригласить остаться навсегда.
…Но в тот же вечер король Альра’Иллы, капитан Два Лица вывесил на балконе старый красный фонарь.