Капитан Два Лица
Шрифт:
Откинувшись назад, король Альра’Иллы зажмурил глаза и неожиданно поймал себя на том, что принюхивается, ищет вполне определенный запах. Запах смерти — душный, тяжелый, гнилостный; тот, с которым Дуан сталкивался уже не раз и от которого неосознанно бежал. Но запах, если он и был, давно выветрился. В помещении не пахло ничем, кроме книжной пыли.
Дуан попытался расслабиться и опять услышал в тишине явственное, призывное шуршание. Там будет пахнуть совершенно по-особому, он это знал и поэтому никак не мог подняться. А еще потому, что он кое-что
И Вудэн, повелитель кошмаров, оскалился на него из узкого прямоугольного зеркала.
Время лихорадки. Одержимые сны
Ино отчетливо видит это место, хотя вокруг темно. Вдыхает запах — запах смерти, смерть так сладко и смрадно пахнет, склоняясь поцеловать его в лоб холодными губами. Смерть пахнет перьями. Мокрыми маленькими перышками, пропитанными кровью.
Смерть пахнет. И смерть светится в самом непроглядном мраке, чтобы юный принц обязательно ее отыскал.
Перышки всюду, они кружат в воздухе, и вязкая кровь не мешает этому движению. Резкие, вспарывающие воздух удары чего-то невидимого сыплются градом, куда бы Ино ни побежал, куда бы ни повернул.
— ПАПА!
Из комнаты есть выход, он точно это знает, но найти этот выход не удается.
— ПАПА!
«Если бы у пиратов были крылья…»
«…были крылья…»
«…крылья».
Низким знакомьш голосом говорят стены и потолок, говорит каждое падающее под ноги перо. Ино бежит, спотыкается, опять бежит, зовет, цепляется за стену, отмахивается. В углу, куда он в конце концов забивается, перьев вроде бы меньше, и здесь он замирает. Уже не кричит, только шепчет два бессмысленных слога, потом замолкает, жадно и хрипло дышит, прислушивается. Они найдут. Они еще доберутся, но пока можно…
— Папа…
…Что-то капает на лицо. Красное, липкое, мажущее губы железным привкусом. Ино медленно поднимает голову и не видит ничего, что могло бы его испугать. Ничего.
На стене — пятиугольный деревянный щит, в который вбит гвоздь. Один щит, один ржавый, длинный, крючковатый гвоздь; шляпка загибается книзу. Ино рассматривает гвоздь бездумно, машинально стирая красные подтеки с лица. Новая капля падает со свистящим звуком. Кап. И Ино наконец кричит, одновременно слыша, как с шелестом несутся учуявшие его мертвые перья.
Он кричит.
Потому что капля упала уже не просто с гвоздя.
На щите теперь отчетливо видна…
— Ино!
Дуан открыл глаза, одновременно подаваясь вперед, и его тут же крепко схватили за плечи.
— Боги… Ино, ты что… плачешь?
Багэрон Тайрэ сидел напротив, на краю постели. Это он держал принца, не давая тому свалиться с койки. «Ласарра» тихонько покачивалась, двигаясь вперед; вибрация ее огненного нутра ощущалась всюду. Это должно было успокоить, но не успокаивало.
— Ино, ты слышишь меня? Да что с тобой?
Грубое лицо склонялось к принцу настороженно и обеспокоенно; бесцветные глаза щурились; в них слабо бликовал свет зажженного ночного фонаря. Ино все еще не осознавал, что происходит, тем не менее усилием воли он поднял руку и вытер щеки. На пальцах действительно остались горячие соленые следы — прозрачные, а не красные. И только это дало сделать вдох.
— Я не знаю…
Тайрэ отпустил одно его плечо и указательным пальцем, все еще хранившим следы недавней распухлости, очертил треугольник у принца на взмокшем лбу. Ино ничего не почувствовал.
— Не одержимый. Уже хорошо.
Сознание возвращалось толчками, болезненными и резкими. Ино сделал еще вдох, убрал прядь волос с лица и сказал:
— Тебе не стоило вставать.
— Я все равно шел на вахту, вас с девочкой пора сменять. Я услышал твой голос. Ты звал…
Ино поджал губы. Ему становилось стыдно.
Семнадцать Приливов. Он увидел уже семнадцать Приливов, а вчера самостоятельно, с помощью одной Дарины, взял на абордаж корабль, пусть и медицинский. А теперь он, возможно, перебудил всю команду «Ласарры» — больную, еще не оправившуюся от эпидемии зураны, — криками. Из-за того, что увидел кошмар.
— Это всего лишь во сне. И заметь, даже там… — С огромным усилием он изобразил ухмылку. — Я помнил, что если позову из-за такой ерунды тебя, ты меня прикончишь.
Но капитан не улыбнулся. Вся его массивная, ширококостная, грозная фигура будто сгорбилась.
— Ты скучаешь по нему?
— Я боюсь его, — коротко отозвался Ино. — Эти сны… это из-за него. А впрочем, — он спохватился и махнул рукой, ощущая, что она тяжелая, как кусок камня, — неважно. Прости, Багэрон. Раз я проснулся, пойду постою за Дарину. Ты прав, она устала. Наверное, Боги просто подсказали мне, что пора сделать именно так, вот и послали кошмар. У нас невероятно нежные отношения с богом Вудэном, сам поражаюсь порой…
Говоря, Дуан уже пробовал слезть с койки, но капитан «Ласарры» заставил лечь обратно — спина мягко спружинила о набитую сухими водорослями подушку.
— Я прекрасно себя чувствую. Медики, которых ты приволок, славно нас подлатали. Завтра все будут на ногах. Зурана — шлюха настырная, но если остывает, то быстро.
— Но…
— Ино. — Тайрэ отпустил его и опять чуть нахмурил брови. — Вы вдвоем провели на ногах четыре дня, пока мы подыхали. Хватит. Да, я деру команду как могу, я ценю всякую там жертвенность… но с трупов ее ведь не стребуешь. Правильно? Какой мне прок, если тебя смоет сегодня волной? Спи.