Капитан Крокус (все иллюстрации)
Шрифт:
— Ага… А когда она мне вчера сказала: «Сынок, если бы ты знал, сколько ночей я недосыпала у твоей колыбельки!..» — я совсем растерялся и не смог ей ответить, как надо. Маловато у меня твёрдости, ничего не поделаешь!
— Конечно, ты должен был ей сразу сказать: «Ты могла бы спокойно спать, если б у тебя хватило денег купить самую простенькую няньку-автокачалку!» А ты не сказал?
— Да нет же… Хочется быть хорошим, и ничего не получается… Похоже на то, что мы с тобой двое окончательно пропащих парней. Как ты думаешь?
— Влипли по уши
— Не говори! Мне страшно подумать, что будет… Чш-ш! Какая-то точка на горизонте! Посмотри в подзорную трубу. Что это за корабль?
Ломтик приложил кулак к глазу, но тотчас опустил его и сказал:
— Точка подаёт сигналы бедствия. Здорово ревёт! Это Мухолапкин!
Мухолапкин, прозванный так за свои очень тоненькие ножки мальчик, хлюпая носом, почти бежал мимо сарая. Он был очень хорошим знакомым, так что оставить его без внимания в минуту, когда он явно терпел какое-то бедствие, было бы позорно. И с необитаемого острова его окликнули.
— Отстаньте от меня все! — не останавливаясь, буркнул Мухолапкин и, продолжая подавать безутешные сигналы бедствия, отчаяния и злобы, промчался мимо на всех парусах.
Оба мальчика съехали по откосу крыши и, спрыгнув с необитаемого острова на обитаемую землю, бросились вдогонку.
Мухолапкин, когда они его попытались остановить, оказал отчаянное сопротивление, главным образом брыкаясь ногами, так как руки у него были заняты.
— Не трогай! Пустите меня! Пустите, черти!.. — орал он вполголоса, отбрыкиваясь и отворачивая зарёванную физиономию.
— Не брыкайся! Стой! Мы ведь друзья! — долбили ему преследователи, по-дружески с двух сторон хватая за шиворот.
Наконец они повалили, вернее, усадили его на землю так, что отбрыкиваться ему стало неудобно.
— Что у тебя в руках? — допытывался Ломтик, не давая Мухолапкину подняться с земли. — Куда ты бежал?
— Не ваше дело, отстаньте… Никуда я не бежал, чего вы пристали! Ну, я просто убежал из дому. Вот сейчас ушёл и больше не вернусь. Никогда. Ни за что!.. А вам какое дело почему! Умру — не скажу! Не ваше дело!.. Ну, пожалуйста, наплевать, могу и сказать… Они его хотят сдать на чучело, а я не дам!
Он осторожно раздвинул складки кулёчка, который бережно нёс под мышкой. В образовавшееся маленькое отверстие тотчас осторожно высунулся быстро-быстро посапывающий чёрный нос, затем два маленьких глаза на мордочке с причёской «ёжиком».
— Настоящий ёж? — ахнул Малыш. — Живой?
Увидев морду возлюбленного своего ёжика, Мухолапкин заревел с новой силой отчаяния.
— Жи-вой… — прерывисто запричитал Мухолапкин. — Он такой умный! Он у меня умеет молоко из блюдца пить!.. Всё нюхает!.. И по ночам он вокруг комнаты бегает, лапками топочет… А они его хотят… на чучело! Не да-ам! (Чтобы точнее изобразить последний звук, понадобилась бы длинная-предлинная строчка: «Не да-а-а-а-а-м!»)
— Ну-ну, старина, не
Мухолапкин неожиданно вскочил и яростно стал отбрыкиваться, вертясь на все стороны и прижимая к сердцу ежа:
— Отойди!.. Не дам!.. Ах, автоматического? А я его утоплю! Зарежу! Развинчу по винтику и расшвыряю! Не подходи!
Ломтик с Малышом переглянулись, пожали плечами и вздохнули.
— Ну-ка, выключи звуковые сигналы. Переходи на приём и молчи. Слушай. Только не бесись, никто твоего ежа у тебя не отымет.
— Отымут!
— Молчи. Ты знаешь, что с той минуты, как ты убежал из дому, задумав спасти своего ежа, ты преступник?.. Молчи, слушай. Случайно тебе повезло. Мы сами двое пропащих парней. Ты спокойно, без визгу, можешь ответить: согласен ты идти окончательно в преступники? Чтоб потом не хныкать и не идти на попятный. Ну?
Мухолапкин так твердо сжал губы, что они почти исчезли у него с лица, осталась только тонкая прямая ниточка. Пискливым, но твёрдым голосом сказал:
— Ради ежа? В преступники? Пойду!
Мальчики снова переглянулись.
— Попробуем его отвести туда? — сказал Малыш.
— Больше некуда, — кивнул Ломтик. — Тащи за нами своего ежа. Пошли!
Они спустились к самому берегу реки и побежали мимо маленьких заливчиков и мысов длиной в несколько шагов, мимо мелких песчаных бухт, где на мелководье паслись стайки рыбёшек на опушке подводного леса.
Так они добрались до старых причалов с заброшенными баржами, красными от ржавчины, и тут, хватаясь руками за стебли высокой травы, тяжело дыша, выбрались по крутому откосу берега наверх.
— Да это же тут живёт Головастик! Верно? — воскликнул Мухолапкин, увидев домик.
— Молчи! — шикнул на него Малыш. — Это тайна. Всё теперь тайна. И Головастик — тайна. Да ещё какая! Ты бы лопнул от любопытства, если б знал какая!
Калитка стояла раскрытая настежь. По двору бегал взволнованный, перепуганный поросёнок, суетливо обшаривая все уголки и закоулки. Он искал льва, и каждую минуту, обежав вокруг дома, он опрометью кидался к будке и, заглядывая в неё, нежно, призывно похрюкивал, надеясь, что лев возвратился домой, пока он обшаривал огород за домом. Капитан с двумя громадными цирковыми пистолетами в руках, бледный и яростный, стоял посреди двора, а Коко гладил его по голове и по плечам, умоляя успокоиться.
— Всё ещё обойдётся, никто же не виноват, что так случилось! Они застали нас врасплох!
Капитан, отстраняя от себя Коко, стискивал пистолеты, оглядывая чистое небо. Усы его вызывающе торчали вверх, точно показывая без десяти два.
— Проклятые вертолёты! Подкрались неслышно со своими гнусными сетями! Пока я жив, я бы не отдал им моего Нерошу! Ах, что с ним сейчас? Где он? Но больше ни один полицейский не войдёт в калитку, пока у меня останется хоть один патрон!.. Ага, вот они являются.