Капитан-лейтенант

Плужников Владимир Александрович

Вахтенный докладывает о том, что произошло. Он все делал по уставу: остановил машину, приказал выйти старшему и, поскольку он не знал никого из приехавших и не получал на их счет никаких приказов, вызвал вахтенного начальника. Однако приехавший важный генерал не стал ждать, и, выхватив пистолет начал его избивать. Не ожидавший от советского генерала такой гнусности, парень пропустил первый удар, и инстинктивно попытался защитить лицо руками. Ну а через пару секунд все решили зенитчики и их "ultima ratio rehnum" - очередь из ДШК.

Отправляю ошарашенного пострадавшего в лазарет в сопровождении двух матросов. А непрошенных охамевших гостей тем временем быстро запирают в форпике и кладовках. Теперь разбираемся с трупами. Оказывается, одной очередью срезали троих. Из них двое рядовых

красноармейцев. Увы, не повезло парням. Они просто охраняли оборзевшее начальство. Забираю их документы. Надо будет похоронки направить, написав "Погиб смертью храбрых", чтобы семья не позорилась. А вот чей же это труп в генеральской шинели с большой комиссарской звездой на рукаве? Морды лица, как и большей части черепа нет вообще, но тушка цела. Во внутреннем кармане находится удостоверение личности. "Никита Сергеевич Хрущёв...Член Военного совета фронта... бригадный комиссар". Охренеть. Ну да ладно, не будет ему теперь черно-белого памятника на Новодевичьем кладбище, и кукурузником ему теперь не быть. И в ООН стучать каблуком по трибуне будет некому. "Помер Никита, ну и хрен с ним". Приказываю эту тушку, набив за пазуху и в карманы шинели и галифе камней сбросить в реку. А рядовых утром похоронить на кладбище по-человечески.

Иду к себе разбираться дальше с этими чертовыми гостями. Два краснофлотца приводят мужика в генеральской шинели, буцкая его по дороге и приговаривая "Это тебе гаду за Витькину руку!". Заводят его в каюту и хотят развязать.

– Обойдется. Пусть так сидит, а то еще буянить опять начнет, - и вытаскиваю из его перекошенной пасти кляп.

Он крутит мордой, пытается плеваться, громко и витиевато матерится, грозя всех расстрелять и загнать в штрафбат. Выругавшись, замолкает и зло смотрит на меня.

И тут до меня наконец-то доходит кто это! А ведь похож гад, на артиста Ульянова в фильме "Освобождение", похож. Георгий Константинович Жуков собственной персоной, Якорный Бабай его задери!

Черт его задери, что он тут делает? Да еще в компании с Хрущевым? Они же вроде как только после войны скорешились? Он же сейчас должен быть безумно далеко отсюда, контрнаступление под Москвой готовить... Это он что, по старой привычке "решил посоветоваться перед наступлением с полковником Брежневым, но не застал того на КП", пардон, решил посоветоваться с капитан-лейтенантом Федоровым? Я ведь за те две недели, что командовал обороной Николаева, успел несколько телеграмм отправить за подписью "Командующий Бугским фронтом КЛ Федоров". Самозванство конечно. Но подействовало на некоторых особо упертых в правильную сторону. И Ставка эти мои приказы не отменила. Вот ведь что интересно. Его и прислали, чтобы на такого борзого меня посмотреть?

Якорный Бабай, да, что ж это я продолжаю устаревшими шаблонами мыслить? Какое "контрнаступление под Москвой"? Все мое послезнание давно кончилось. Моими же усилиями причем. Фронт давно, еще в октябре, стабилизировался намного западнее Москвы. От Москвы до фронта вест шестьсот с гаком... И с конца октября фронт стабилизовался по берегу Днестра, у Каменца-Подольского (кстати, много раз переходившего из рук в руки), круто сворачивает на восток, проходит юго- восточнее Бара, южнее Житомира, далее сворачивает на северо-восток к Мозырю и в верстах примерно в двадцати южнее Могилева упирается в Днепр, а в верстах в полста севернее Могилева поворачивает на северо-запад и идет практически по берегу Западной Двины. Половина Латвии с Ригой наши. Эстония и тем более Ленинград -тыл. Харьков и Сталинград со Сталино, Севастополем и Москвой - глубокий тыл. Смоленск и Киев - прифронтовые города, находящиеся примерно в такой же ситуации, как и Одесса с Николаевом. На границе с Финляндией, как я уже говорил раньше, "странная война" идет давно, в общем, там тихо и никто не стреляет. А Могилев похоже становится здешним Сталинградом.

– Ну что, Георгий Константинович, успокоился? Поговорить бы с тобой с чувством, с толком, с расстановкой. Да времени нет. Но пару вопросов все же задам. Они у меня на языке уже черт знает сколько лет вертятся. Я даже не думал, что случится такая вот оказия их тебе задать.

– Да ты что ох***ел, лейтеха, да я тебя!..

–

Ты, Жора уже ни хрена никому не сделаешь. Не бить тебе больше пистолетом по голове парней, которые честно выполняют свой долг. Ты ведь сволочь лучшему моему рулевому руку сломал. У парня талант, он шестым чувством чует когда надо курс сменить чтобы от бомберов уклонится. А ты сволочь, ему руку сломал. Нет, я понимаю, в форсмажорной ситуации двинуть слегонца в бок, чтобы из ступора вывести - это нормально. Сам так делал. Но чтобы вот так вот, в спокойной обстановке, когда тебе было просто лень обождать в машине чуток, наброситься на своего? Не понимаю я этого... Так что болтаться тебе сегодня поутру на рее за это. Так что не будешь ты, Жора, больше п*****ть о том что "бабы еще нарожают", не будешь гнать народ в штыковые на немецкие пулеметы. Впрочем, ты больше ни о чем п*****ть не будешь. Не командовать тебе уже Парадом Победы, не писать сказочки под названием "Воспоминания и размышления". Все, кончился сегодня Жора из Черных Грязей. Кончился. У меня только один вопрос: С кем еще кроме тебя, гражданин Мерецков при передаче дел Начальника Генерального Штаба РККА, обсуждал вопрос о том, что "в случае победы Германии нам хуже не будет" ? Кто такие эти "мы", которым в гитлеровской Германии хуже не будет? А? Кто еще кроме тебя? Часом не генералы Павлов, Лукин, Власов?

Судя по тому, как у Жукова, и без того ошарашенного, глаза полезли из орбит, я стреляя что называется на удачу и навскидку попал в яблочко все десять раз из десяти.

– Откуда ты это знаешь??- только и смог прохрипеть Жуков в ответ.

– Знаю, Жора, знаю. Это есть в протоколах суда над Павловым. Ну а коль ты начал говорить, то ответь-ка еще на пару вопросов. Тот, кому ты зад лизал в царской армии и кто тебе организовал два "Георгия" за полтора месяца на фронте империалистической войны, до сих пор сидит в кадрах РККА? И именно он, тебя ничтожество этакое, "полностью непригодное к штабной работе" вытащил на должность начальника Генерального Штаба? Этот же гад и Штерна, который за тебя в Монголии все спланировал, под трибунал подвел? Это все он?

– Ни скажу я тебе лейтеха ни х*я!

– Значит, что есть такой гад, ты признаешь. Так что вычислим мы его. Эх, нету под рукой сыворотки правды. Хотя может заменить ее классикой? Шпицрутенами? Матросы тут жаждут отомстить за своего друга. И я их целиком и полностью понимаю и поддерживаю. Так что они тебя порвут на клочки за пять минут как Тузик старую газету.

– Ты лейтеха слишком много знаешь, как я погляжу для рядового моряка.

– А я не рядовой. Я капитан-лейтенант. Кстати, говорят, что когда народ узнал из вражеских радиопередач о потере Минска и тебе доложил, ты истерику устроил и в слезах убежал из приемной товарища Сталина?

– Да ты...
– и он опять начал материться. Мне эта ругань надоела, и я хорошо приложил его пистолетом по голове. Точно также как он бил вахтенного.

А утром его повесили. Перед строем. Сорвав петлицы и награды. "За нарушение Уставов РККА и РККФ, за нападение на вахтенного, за срыв подготовки РККА к войне, повлекшее массовые потери". Я собственноручно пнул грузовую стрелу, к которой привязали петлю, чтобы она выкатилась в сторону и унесла его за борт. Через два часа после того как он затих, труп сняли с петли, и привязав балласт, выбросили в реку. А всех сопровождавших разжаловали и отправили на фронт рядовыми. На его ППЖ матросы не польстились. Краснофлотцы только ругались - мол, вся эта тыловая шобла дешево отделалась, и надо было бы их всех, особенно Жукова перед повешеньем, сквозь строй прогнать...

Из произошедшего делаю практический вывод. Баррикады на въезде на причал усилили. Вахтенным у трапа приказано к подъезжающим машинам не подходить, а вызывать одного старшего к себе для выяснения всех обстоятельств. Пулеметчики обязаны держать приехавших под прицелом, и в случае любого агрессивного действия, даже просто движения в сторону, или если без разрешения к кораблю направился более чем один человек, сразу расстреливать таких вот непонятливых. А перед раздвигаемым заграждением из колючей проволоки у въезда повесили большой плакат с предупреждением во избежание непонимания.