Капитан мародеров

Крючкова Ольга Евгеньевна

– Нас предали, ворота закрыты! Умрём, но не сдадимся!

Но капитан де Кастельмар был другого мнения: «Как бы не так – умереть для тебя, это слишком простой выход! Предстанешь перед судом, моя милая!» Он пробился к Жанне, подоспели ещё несколько лучников и стащили её с коня.

За пленение Орлеанской Девы капитан де Кастельмар был представлен к награде самим полковником Уоришем. Жанна была заключена под стражу и отправлена в военную крепость Экхард[75], что недалеко от Руана. Охрану Девы и её оруженосца Жана д’Олона, также попавшего в плен, поручили храброму капитану де Кастельмару и его доблестному бриганду.

Карл,

получив известие о пленении сестры от коменданта Компьена, пребывал в растерянности. Немного собравшись с мыслями, он вызвал маркиза де Буленвилье.

– Маркиз, полученная новость повергла меня в полное отчаянье. – Карл протянул депешу маркизу. – Жанна, моя сестра, пленена бургундами. Я чувствовал, в последнее время, должно произойти что-то роковое! Пока я уделял внимание политическим проблемам с Бургундией, она вопреки моей воле, покинула Сюлли и оправилась в поход на Париж, а затем – на Компьен. Моя сестра всегда отличалась упрямством, но с годами эта черта переросла в одержимость. Не сомневаюсь, что Филипп затеет политический процесс над Жанной, дабы доказать, что я имел дело с ведьмой, как её называют англичане. И целью его будет, прежде всего, опорочить меня как помазанника Господа. Мы должны предпринять меры, причём быстро и решительно. Конечно, Жанна не скажет ничего лишнего, но я не желаю подвергать испытаниям свою сестру, пусть даже одержимую идеей освобождения Франции. Если бы все французы думали, как она, мы бы давно изгнали англичан.

Де Буленвилье внимательно выслушал короля. Он прекрасно понимал, что ситуация сложилась весьма щекотливая, и без иезуитов её не разрешить.

– Сир, смею предположить – ещё не всё потеряно. Надо попробовать договориться с Филиппом Добрым, возможно, пойти на некоторый компромисс. Подумайте, чем вы готовы пожертвовать ради сестры!

– Дорогой, маркиз! Если я скажу, что готов пожертвовать ради Жанна всем, то солгу. Боже мой! Я в ситуации, что называется между молотом и наковальней! Отчасти, я готов на некоторые уступки бургундам. Остается только решить, какими именно, они будут.

– О! Понимаю вас, сир, подобное решение даётся нелегко. Прошу вас, позвольте мне всё обдумать в течение нескольких дней. Я уверен, с Божьей помощью мы найдём выход из сложившейся ситуации. – Заверил маркиз.

После беседы с Карлом, маркиз вернулся в свой кабинет и тут же написал короткое письмо:

«Брат Валери!

Жанна в плену у бургундов. Настоятельно прошу вас принять все меры для её освобождения. Используйте своё неоспоримое влияние при дворе герцога Бургундского, дабы достичь цели. Король Карл не может бросить сестру, которая так много сделала для него и для Франции, на растерзание недругов. Держите меня в курсе событий.

Персеваль».

Маркиз отправил письмо с верным человеком в Компьен и тут же написал ещё одно:

«Отец Бернар!

Мы получили печальные известия о сестре короля. Подготовьте Деву, порученную вашей опёке, к исполнению своего предназначения. В вашем распоряжении несколько дней, не больше.

Персеваль».

Последнее письмо маркиз отправил с нарочным в аббатство Сент-Катрин-де-Фьербуа. Оставалось только одно, ждать…

* * *

Отец

Бернар получил письмо маркиза с нарочным поздно вечером. И прочитав его, уверовал: настал его час.

Бернар понимал, насколько важным и опасным является задуманное предприятие и, как человек честолюбивый и амбициозный, начинавший свою карьеру священнослужителя в далёком селении Гре, лелеял тайную надежду стать никем иным как самим аббатом де Фьербуа и был готов сделать всё для достижения своей цели. И вот такая возможность представилась.

Бернар нащупал ключ, висевший на шее – вот он путь к аббатству! Священник шёл длинными мрачными коридорами и, наконец, достиг двери, за которой вот уже почти год содержалась крестьянская девушка Жанна Лассуа-Роме из Домреми. Бернар всегда был ласков и терпелив с несчастной, понимая, что она, сама того не желая задействована в опасной политической игре, цель которой – власть. Но что такое жизнь простой крестьянки, по сравнению с благородными побуждениями политиков! Одной крестьянкой больше, одной меньше… А сколько их погибает каждый день от рук мародёров!

Бернар открыл дверь. Жанна сидела за столом и вышивала. Она даже не подняла головы и никак не прореагировала на появление святого отца. Её чувства и реакция притупились. Сказывалось длительное употребление настоя, приготовляемого им по рецепту Валери Сконци.

Да, иезуиты многого достигли, и многое познали, особенно, в отношении различных ядов и настоев, способных развязать язык кому угодно или заставить умолкнуть навсегда. В данном случае применялось зелье, парализующее волю и мысли человека.

После подобных процедур человек делал всё, что от него требовалось, будучи уверен, что решения принимает самостоятельно и совершает действия по своему разумению, не подозревая даже, что и он является всего лишь инструментом тайных сил для достижения ими определённой цели.

– Дитя моё… – обратился Бернар к девушке.

Та очнулась и посмотрела на него отсутствующим взглядом.

– Отложи своё вышивание. Мы должны поговорить о более важных вещах…

Жанна послушно отложила пяльцы и внимательно взглянула на настоятеля. Он продолжал:

– Ты помнишь, как ты вошла в Орлеан через Бургундские ворота? А позже штурмом взяла Турель?..

– Да, святой отец, помню. Потом я была ранена в ключицу при взятии Турели, и у меня остался шрам на теле… – подтвердила девушка.

– Хорошо, Жанна. А помнишь ли ты победоносный поход в Бургундии?

– Да, святой отец, как сейчас. Моя армия взяла Труа, Осер, Шалон и Реймс без боя. Они сдавались сами при моём приближении. Слава шла впереди меня… – снова подтвердила узница.

– Скажи мне, Жанна, как ты была ранена второй раз? – продолжал Бернар.

– Меня ранили в бедро при взятии Парижа. Город был хорошо укреплён, мы понесли огромные потери и приняли решение отступить на Луару.

– Прекрасно, – настоятель был явно удовлетворён результатами своей работы, теперь оставалось получить дальнейшее распоряжение Валери Сконци.

– Покажи мне своё плечо, Жанна, – попросил Бернар.

Жанна, не задумываясь, стянула просторное одеяние, обнажив плечо. Рана порядком зажила и казалась застаревшей, теперь никто не заподозрит, что девушка была ранена не на поле боя, а настоятелем Бернаром в стенах аббатства. Сходство с сестрой короля должно быть максимальным, так распорядился Сконци, а уж он-то знает, что делает.