Капитан повесился! Предполагаемый наследник

Уэйд Генри

– Чем же он в тот момент занимался?

– Сидел в кресле у окна и читал «Таймс».

– Капитан Стеррон отдал вам распоряжения?

– Да, сэр. Относительно костюма, который собирался надеть утром, и еще сообщил, что днем ему понадобится автомобиль.

– А он не говорил, куда собирается ехать?

– Нет, сэр, просто сказал, что ему нужна машина, но без водителя. Без Хеймана.

– Вскоре вы закрыли дальнее окно и ушли?

– Да, сэр.

Вот, собственно, и все, никаких отклонений от предыдущих показаний. Даули был разочарован при мысли об алиби, которое вдруг появилось у Джеральда Стеррона; алиби, которое он предоставил не сам (он ведь говорил, что не помнит, когда вышел из кабинета брата), а другой человек. У Джеральда был очевидный мотив для убийства, простейший

из всех со времен Каина и Авеля. Ведь в случае смерти брата Джеральд получает все его имущество. Разумеется. У Карла Веннинга тоже был веский мотив – он смог бы получить Гризельду Стеррон. Но сейчас, когда лондонский детектив-инспектор расследует эту версию, Даули хотел, чтобы именно его теория оказалась правильной.

Суперинтендант вовсе не собирался сдаваться. Может, удастся как-то обойти возникшее препятствие. Он должен завершить начатое здесь, а затем вернуться домой в Хайлем и хорошенько все обдумать.

Пока же нужно было получить отпечатки всех обитателей поместья, и с помощью Джеральда Стеррона Даули справился с этим за час. Он подумывал побеседовать с миссис Стеррон, но решил, что из этой умной леди все равно ничего нового вытянуть не удастся, мало того, она еще больше насторожится. Лучше оставить ее на «растерзание» хитрющему инспектору Лотту и теории с Веннингом. К полудню Даули вернулся в Хайлем и провел полчаса в обществе сержанта Гейбла, занимающегося отпечатками пальцев. В результате проверок и сопоставлений выяснилось, что все отпечатки, снятые Гейблом, принадлежали людям, которые и должны были их оставить: капитану Стеррону, дворецкому Уиллингу, двум горничным, ну и еще пара отпечатков на двери в кабинет принадлежала Джеральду Стеррону. Неопознанным остался лишь один отпечаток большого пальца с внешней стороны двери. Вероятно, он принадлежал сэру Джеймсу Хэмстеду.

Необходимость получить отпечатки пальцев сэра Джеймса и проверка алиби Джеральда Стеррона стали поводом съездить в Лондон. Скорый поезд отправлялся в два часа дня – как раз достаточно времени перекусить и хотя бы полчаса подумать в тишине и покое: в поездах Даули никогда не мог сосредоточиться. На ланч он сжевал половину буханки хлеба с толстыми кусками сыра, запил все это пинтой пива и принился анализировать ситуацию. Доктор Тэнуорт полагал, что капитан Стеррон скончался в субботу ночью, между десятью и двенадцатью часами. А это означало, что смерть наступила, когда Джеральд Стеррон и сэр Джеймс Хэмстед играли в шахматы. Пусть даже выводы доктора Тэнуорта ненадежны – Даули, что вполне естественно, не слишком доверял ему после открытия сэра Джеймса, – вряд ли он мог ошибиться на целых два часа. И тогда в этот промежуток времени вписывалось алиби Джеральда, потому как капитан был, несомненно, еще жив в десять часов вечера – если, конечно, дворецкий не лгал, – а шахматная партия затянулась до двух ночи. Можно ли подстроить такое алиби? Да, но только в том случае, если оба свидетеля сговорились и лгали. Ведь это время называли и Хэмстед, и Уиллинг, а сам Джеральд этого не утверждал. Факт, что игра в шахматы завершилась в два часа ночи, подтверждали Хэмстед и сам Джеральд. Нет, конечно, мог иметь место и тайный сговор, но тайный сговор с целью убийства – всегда огромный риск и потому маловероятен. Так что от этого предположения Даули решил пока отказаться.

Что же тогда остается? Мог ли Джеральд Стеррон обмануть одного из свидетелей? Вряд ли он бы сумел ввести в заблуждение Уиллинга, поскольку дворецкий придерживался четкого расписания. Ровно в десять часов он видел, как Джеральд покинул кабинет, и сразу зашел туда сам, и его хозяин был жив и здоров. Потом Джеральд направился в библиотеку и оставался там до двух часов ночи. Но так ли это? Пошел ли он сразу в библиотеку? Ведь Уиллинг видел только, что Джеральд направляется в проходную комнатку, вторая дверь которой ведет в библиотеку. Может, он выжидал в этой комнатушке и вернулся в кабинет, как только Уиллинг вышел, и убил своего брата? Пепельница… В ней лежал не только окурок, но и много пепла, будто кто-то сидел и курил там довольно долго. А ведь эта комната не из тех, где приятно отдохнуть и подымить в свое удовольствие, – всего лишь проходная. Но если Джеральд действительно

дожидался, пока Уиллинг выйдет из кабинета, то удобнее всего ему было расположиться именно там, да еще и с возможностью покурить и успокоить нервы. Была ли у Джеральд сигарета, когда он выходил из кабинета? Уиллинг этого не говорил, но ведь Даули и не спрашивал, а дворецкий не принадлежит к числу тех, кто добровольно делится информацией.

Даули резко вскочил. Это следовало прояснить немедленно. Он не любил пользоваться телефоном по конфиденциальным вопросам, но он так хотел узнать ответ, что решил рискнуть. Вскоре он услышал на том конце линии голос дворецкого.

– Уиллинг, – заговорил суперинтендант, – мне хотелось бы уточнить один момент, и связан он с пеплом, который я видел в кабинете. Вы не заметили, курил ли мистер Джеральд Стеррон, когда выходил из кабинета?

– Да, сэр, курил, я видел. Мистер Джеральд вообще много курит.

– Сигареты марки «Пертарис»?

– Эти сигареты капитан Стеррон держал для гостей. И мистер Джеральд часто выбирал их. А капитан Стеррон вообще не курил, но коробка стояла в кабинете, и он всегда носил с собой портсигар.

– Благодарю вас, Уиллинг. – Суперинтендант едва сдержал радостное возбуждение в голосе. – Это кое-что объясняет. Просто хотелось получить подтверждение.

Он повесил трубку, сел в кресло и продолжил размышления. Показания дворецкого свидетельствовали в пользу его версии о том, что Джеральд какое-то время выжидал в проходной комнате и вернулся в кабинет после того, как Уиллинг вышел. Но как тогда быть с показаниями сэра Джеймса, который сидел в библиотеке? Ведь старик назвал время – десять часов вечера.

Даули достал блокнот и начал просматривать свои записи. Да, вот оно. «Мистер Стеррон присоединился ко мне в библиотеке без нескольких минут десять. Я подумал, что время позднее, и взглянул на часы». Часы? Может, в них кроется объяснение? Например, они отставали? Или их нарочно перевели на несколько минут назад, чтобы сбить с толку сэра Джеймса? Это тоже необходимо проверить. Может, кто-то из горничных заметил, что часы отстают. Он должен это выяснить, только не по телефону – не следует доверять этому средству связи во второй раз, особенно когда собираешься поговорить с девушкой. Кроме того, пора на вокзал.

Путешествие из Хайлема в Лондон было довольно утомительным, даже на экспрессе, но для суперинтенданта Даули время пролетело незаметно. Вопреки его ожиданиям, он сумел сосредоточиться на расследовании и всю дорогу размышлял о нем. Он был почти уверен, что на правильном пути и нашел прореху в алиби Джеральда Стеррона.

Перед тем как выехать из Хайлема, Даули озаботился звонком в дом сэра Джеймса и предупредил о своем визите. Бывший коронер встретил его на вокзале.

– Ваш визит не стал для меня неожиданностью, суперинтендант, – произнес сэр Джеймс. – Теперь, когда стало понятно, что это убийство, вы, естественно, хотите копнуть глубже. Лично я сомневаюсь, что могу что-либо добавить к прежним своим показаниям, но буду рад ответить на любые ваши вопросы.

Они расположились в кабинете сэра Джеймса, в мрачноватом доме на Кромвель-роуд. Старинные высокие шкафы были заполнены солидными толстыми книгами, кругом высились горы документов, справочников и официальных докладов.

– Прежде всего, сэр Джеймс, – начал Даули, – мне бы хотелось уточнить вопрос времени в ту субботнюю ночь. Вы говорили, сэр, что не помните, когда точно вышли из кабинета после разговора с капитаном Стерроном и ушли в библиотеку. А мистер Джеральд Стеррон присоединился к вам там в десять часов вечера. Я не ошибаюсь?

– Без нескольких минут десять. Так я сказал, суперинтендант.

Даули посмотрел в свои записи.

– Прошу прощения, сэр, а вы уверены в этом? Другой свидетель сказал, что мистера Стеррона видели выходящим из кабинета брата ровно в десять часов.

– Часы не всегда точны. Но я прекрасно помню, что они показывали без нескольких минут десять, когда мистер Стеррон появился в библиотеке. Наверное, они отставали.

– Любопытный момент, сэр. Разве возможно, чтобы часы отставали так сильно? И если да, то скорее уже было минут пятнадцать одиннадцатого, когда мистер Стеррон присоединился к вам?