Капитуляция
Шрифт:
У Эвелин камень с души упал.
— Не могла бы ты передать Джулианне, что вечер был просто восхитительным? Увы, после разговора с Лукасом я просто уничтожена. Не думаю, что смогу сейчас связно поддерживать беседу.
— Ну сколько ещё мы должны уверять, что с Джеком всё прекрасно и у тебя совершенно нет поводов для волнений?
Эвелин много слышала об отношениях Амелии с Гренвиллом: он ухаживал за ней, когда ей было шестнадцать, а потом внезапно исчез, не сказав ни слова, и женился на другой. Спустя десять лет он снова появился в Корнуолле,
Но спустя какое-то время Гренвилла стали разыскивать по обвинению в государственной измене, и ему пришлось бежать из страны. Фактически Гренвилл шпионил как для французского, так и для британского правительств.
— А ты могла перестать волноваться за Сент-Джаста, — спросила Эвелин, — когда его объявили вне закона?
— Конечно нет, — пришлось признать Амелии. — Я вела себя точно так же, как ты: находила для себя утешение в своих обязанностях, заботясь о детях и его доме, пока он не вернулся. Эме осваивается, у неё всё замечательно. Тебе стоит сосредоточиться на этом. — И, улыбнувшись, Амелия обняла её. — Запасись терпением, Эвелин. Это лучший совет, который я могу дать, помимо того, что тебе просто нужно верить.
Крепко обняв Амелию в ответ, Эвелин медленно направилась наверх. Ей никак не удавалось оправиться от потрясения.
Встреча с Лукасом разбередила её старые раны — теперь сердце болело так нестерпимо, словно они с Джеком сегодня расстались, а не три недели назад. Скорее для того, чтобы успокоить себя, чем для того, чтобы действительно проведать дочь, Эвелин отправилась к Эме, делившей комнату с Бетт. Обе крепко спали. Жоли уютно расположилась в кровати Эме.
Эвелин поцеловала дочь в щеку, заметив, что Жоли завиляла хвостом.
— Непослушная собака, — тихо сказала Эвелин, но не приказала собаке слезть с кровати. Потом попятилась к выходу, стараясь не шуметь.
В камине гостиной, примыкавшей к спальне Эвелин, горел небольшой огонь. Каждую ночь горничная разжигала камин, и эта ночь не была исключением. Эвелин скользнула в комнату, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, глядя на танцующие языки пламени. Она думала о Лукасе и, разумеется, о Джеке.
И тут Эвелин вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Оцепенев, она медленно повернула голову, ища того, кто так пристально следил за ней.
Большая часть гостиной скрывалась в полумраке. В дальнем, темном углу комнаты в кресле сидел какой-то человек.
Он пошевелился и зажег стоявшую на столе тонкую свечу.
Эвелин вскрикнула, её сердце отчаянно заколотилось, когда свеча осветила угол и с кресла поднялся Джек…
Эвелин жадно окинула его взглядом с головы до ног — его горящие глаза, распущенные волосы, темно-синий сюртук, безупречно чистую батистовую рубашку, кинжал и пистолет, замшевые бриджи, ботфорты, начищенные до блеска. Её взор снова взлетел вверх, встретившись с его взглядом.
— Джек!
Он был цел и невредим,
— Здравствуй, Эвелин, — хрипло произнес Джек.
Не помня себя от радости, она помчалась к нему. Джек кинулся к ней, и Эвелин бросилась в его объятия.
Эвелин попала в кольцо сильных рук Джека, и он припал к её губам. Она неистово ответила на поцелуй, запустив пальцы в его волосы. Когда он приподнял её, Эвелин обхватила его ногами за талию, и они слились в новом поцелуе с пугающей, неукротимой жаждой. И Эвелин вдруг поняла, что Джек тосковал по ней так же сильно, как она — по нему. Он пронес её через гостиную, направившись в спальню…
Эвелин лежала в объятиях Джека, учащенно дыша, их тела переплелись. Её щека покоилась на его груди, и Эвелин могла слышать неистовое биение его сердца.
Их любовные игры ошеломляли страстью — безрассудные, яростные, бурные. Но, как только к Эвелин вернулась способность здраво мыслить, ей на глаза навернулись слезы. Они с Джеком только что занимались любовью, но они не могли быть вместе.
Джек ещё крепче сжал её в объятиях.
— Как поживаешь, Эвелин?
Она моргнула, прогоняя слезы, улыбнулась и подняла на него взгляд. Лишь слабый огонек горел в камине спальни, большая её часть утопала во тьме.
— Твои сестры замечательно отнеслись ко мне и Эме. Джек, я так скучала по тебе!
Он быстро, но крепко поцеловал её в висок.
— Я не могу остаться.
Эвелин задрожала. Она мечтала, чтобы Джек объяснился в любви и признался, что тоже скучал по ней, а ещё ей хотелось обсудить ужасное положение, в котором они оказались.
— Ты отправишься на остров?
Его серые глаза скользнули по её лицу.
— Мне очень не хочется тебе лгать, поэтому я не стану отвечать, — после долгой паузы ответил Джек.
Эвелин кивнула, чувствуя, как слезы снова подступили к глазам. Значит, он собирался во Францию. Возможно, он направлялся в бухту Киберон!
— Что же насчёт Леклера?
Джек выпустил её из объятий и уселся на кровати. Потом огляделся — их одежда была разбросана по комнате.
— А что насчёт Леклера?
Джек поднялся, вытянулся вперед всем своим мускулистым телом, поднял панталоны и быстро натянул их.
Эвелин уселась, прижимая одеяло к груди и чувствуя, как её снова мгновенно охватило страстное желание.
— Ты дашь ему ответы, которые он ищет?
Он метнул в неё резкий взгляд.
— Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом! Ты действительно хочешь это знать?
— Ни Джулианна, ни Педжет не считают, что ты шпионишь для французов, Джек.
Его лицо будто окаменело.
— Они преданы мне, ведь они — моя семья.
— Я боюсь за тебя.
Джек снова сел на кровать, взял руку Эвелин в свои ладони и коснулся её губами. Одеяло упало к талии Эвелин.
— Я знаю. И на самом деле не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. Я хочу, чтобы ты наслаждалась пребыванием в городе. — И он снова поцеловал её руку.