Капитуляция
Шрифт:
Явится ли к ней в Розелинд, как думает Лоран? Эвелин приехала в Лондон с мыслью о золоте, но сейчас ей искренне хотелось положить конец разногласиям, возникшим между ними. Возможно, тогда образ Грейстоуна прекратит преследовать её.
До Эвелин донеслись звуки легких быстрых шагов, и она внутренне напряглась, оборачиваясь.
На пороге гостиной появилась высокая, стройная, рыжеволосая женщина в изумрудно-зеленом атласном платье и подходящем к наряду головном уборе из перьев. Она была очень красивой и близкой по возрасту к Эвелин. Волосы женщины под головным
— Добрый день, графиня д’Орсе. Я — леди Джулианна Педжет. — На её лице читалось любопытство, а не высокомерие, да и тон был довольно дружелюбным.
У Эвелин тут же отлегло от сердца, ведь она давно привыкла к претенциозности.
— Спасибо, что согласились принять меня, леди Педжет. Понимаю, что с моей стороны это несколько неприлично, но я решила попытать счастья. — Она сердечно улыбнулась, надеясь скрыть беспокойство.
Джулианна Педжет вошла в комнату, улыбаясь в ответ.
— Я не сторонница слепо подчиняться правилам приличия, и все, кто меня знают, сказали бы то же самое, — засмеялась она.
Эвелин спросила себя, что же здесь такого забавного, но потом вспомнила странные сплетни о том, что леди Педжет довольно эксцентрична и когда-то была узницей Тауэра.
— Я распорядилась принести нам чай, — сказала леди Педжет. — А вы не француженка.
— Нет, но мой муж был французом из Луары. Он умер, — пояснила Эвелин.
— Мне очень жаль! — мягко воскликнула леди Педжет. Эвелин улыбнулась.
— Благодарю вас. Он был замечательным отцом и хорошим мужем. Но он был намного старше меня и много лет болел. Его смерть не стала неожиданностью. Хотя мне всегда будет его не хватать. — И, немного поколебавшись, она добавила: — Полагаю, он был другом вдовствующей графини, вашей свекрови.
— Вполне может быть, — отозвалась Джулианна. — Пожалуйста, садитесь.
Она опустилась на длинный золотистый диван, и Эвелин последовала её примеру.
— Вдовствующая графиня родом из Луары, и у моего мужа там родовое поместье. — Джулианна Педжет посерьезнела и продолжила: — Оно теперь, естественно, разрушено и сожжено.
«У нас так много общего!» — вздохнув, подумала Эвелин.
— А я ничего не знаю о состоянии нашего дома, леди Педжет. Мы бежали из Франции четыре года назад. Друзья говорили нам, что дом остался нетронутым, но это было до Робеспьера.
Теперь леди Педжет казалась полной сочувствия, а ведь Эвелин как раз стремилась добиться её расположения.
— Я осведомлюсь, стоит ли ещё ваш дом. Чем я могу помочь вам, графиня? Жерар сказал, что вас привело сюда дело, не терпящее отлагательств.
Эвелин расплылась в любезной улыбке, хотя на самом деле была как на иголках. Её жизни всегда был чужд обман, лгать было не в её характере. Она предпочитала по возможности придерживаться правды.
Я в безвыходном положении, — тихо произнесла Эвелин. — Я надеялась, что вы сможете передать от меня письмо.
Леди Педжет встрепенулась:
— Кому адресовано это письмо?
Эвелин
— Вашему брату.
Глаза леди Педжет округлились. Немного помолчав, она спросила:
— Могу я узнать, какому именно брату?
— Мистеру Джеку Грейстоуну. — Эвелин знала, что покраснела, пусть даже совсем чуть-чуть, ведь её щеки явно загорелись. Она понимала, что должна быть осторожной. Ей не хотелось, чтобы леди Педжет подозревала, будто между ними двумя произошло нечто предосудительное.
Теперь Джулианна смотрела на неё пристально, с удивлением.
— У вас письмо для Джека? — Леди Педжет вдруг смолкла, и Эвелин поняла, что в её голове лихорадочно мечутся мысли. Потом Джулианна спросила: — Откуда вы знаете моего брата, леди д’Орсе? Что вы от него хотите?
Эвелин ожидала подобного вопроса.
— Он помог мне, моему мужу и моей дочери бежать из Франции четыре года назад. Мы договорились, что нас вывезет бельгийский моряк, но он просто не дождался нас в назначенный для нашего отъезда день. Мистер Грейстоун случайно оказался в гавани той ночью. Наш знакомый отправил нас к нему, и ваш брат согласился перевезти нас. Я, несомненно, у него в долгу.
Вскинув брови и ещё больше округлив глаза, Джулианна ответила:
— Понятно. Но это было какое-то время назад. Вы что, пытаетесь вернуть тот долг?
Эвелин улыбнулась. Объяснить остальное было уже тяжело.
— Не совсем. Собственно, мистер Грейстоун не помнит о том, что помог мне и моей семье бежать из Франции.
Брови Джулианны снова взлетели вверх.
— В самом деле?
Эвелин почувствовала, что покраснела ещё больше.
— Я — корнуоллка, леди Педжет. Я знаю, что вы тоже родились и выросли в Корнуолле. В детстве я всё время крутилась вокруг свободных торговцев, а недавно, после смерти мужа, я решила воспользоваться услугами контрабандиста.
Джулианна молча смотрела на неё с еле заметной улыбкой, и Эвелин понимала, что сестра Грейстоуна пытается разгадать, что же происходит на самом деле.
— Мой муж оставил кое-какие семейные реликвии, к которым я питаю ностальгические чувства, в нашем доме во Франции. Теперь, когда муж умер, я должна забрать эти ценности. Я надеялась, что ваш брат может сделать это для меня.
Джулианна встала, по-прежнему вежливо улыбаясь:
— Простите, я немного запуталась. Вы передаете письмо с просьбой о помощи моему брату, но, похоже, вы уже разговаривали с ним, раз сказали, что он вас не помнит.
Эвелин тоже поднялась, её сердце беспокойно забилось.
— Я действительно уже просила его помочь. Он отказал мне.
Улыбка сбежала с лица Джулианны. Её глаза удивленно распахнулись.
— В самом деле? — снова странным тоном произнесла она.
— Полагаю, между нами возникло недоразумение, — поспешила объяснить Эвелин. — И разумеется, поскольку я так обязана ему спасением нашей жизни, это сильно меня беспокоит.
Джулианна снова молча воззрилась на гостью, и повисла неловкая пауза.