Капкан для маньяка

Александрова Наталья Николаевна

Когда Никита закончил, Аркадий Ильич уставился на шахматную доску и заговорил:

– Видите, Никита, эта позиция с первого взгляда кажется выигрышной для белых, их фигуры активнее, они удачнее размещены на флангах, да и некоторое численное преимущество имеет место. Но вот какой ход могут сделать черные, – он переставил слона так, чтобы белый конь смог сделать «вилку», – казалось бы, это еще больше ухудшит положение черных. Они явно проигрывают, теряют слона и дают белым возможность еще дальше проникнуть в свою оборону… – Аркадий Ильич сделал еще два хода. – Казалось бы, положение черных становится совершенно безнадежным. Однако у них был глубокий стратегический замысел. Они заманили белых в ловушку, и теперь капкан

захлопнулся. – Он сделал еще два хода и удовлетворенно провозгласил: – Шах и мат! Жаль, Никита, что вы не играете в шахматы. Это так замечательно оттачивает интеллект! То, что я сейчас перед вами разыграл, – четвертая партия знаменитого матча Алехин – Касабланка. И эта партия учит нас тому, как нам следует использовать сложившуюся ситуацию. Я очень рад, Никита. Я недаром поверил в вас и вложил в вас деньги. Сегодня мои инвестиции принесут дивиденды. Конечно, в том, что сегодня ночью похитили вашу жену, нет вашей заслуги, но вы верно поняли важность происходящего и правильно себя повели. Противник принял нашу невольную жертву – простите, вашу жену, точнее, свояченицу. Теперь настал мой черед действовать. Самое важное из того, что вы мне рассказали, – это перечень их требований. Считая, что вы у них в руках и не посмеете ни к кому обратиться за помощью, они раскрылись перед вами. Они назвали тех людей и те организации, чьи интересы считают своими, – и тем самым открыли нам свои связи, структуру и сферу своих интересов. Теперь я знаю, кто за всем этим стоит, кто заказывает музыку… Генерал Игнатов! Я давно подозревал о его связях с левыми террористическими группами, теперь мне все стало ясно… Простите, Никита, я плохой хозяин. Вы не откажетесь от чашечки кофе?

Никита благодарно кивнул – бессонная ночь, полная беготни и волнения, совершенно его измотала. Михайлов нажал на столе незаметную кнопку, и в кабинете появился Станиславыч.

– Станиславыч, дорогой, принеси нам с Никитой Сергеевичем кофе. А потом подсаживайся, надо поговорить.

Станиславыч принес две маленьких чашечки гарднеровского фарфора с прекрасным ароматным кофе по-турецки и придвинул для себя стул с высокой жесткой спинкой, этим он как бы создал некоторую дистанцию: вы, мол, главные, начальники – политики, а я – наемный работник, черная кость… В действительности на жестком стуле лучше себя чувствовала его больная спина, а кофе ему было нельзя из-за больного сердца.

Аркадий Ильич попросил Никиту снова пересказать Станиславычу свою историю. Тот выслушал внимательно и сказал:

– Никита Сергеевич, желательно, чтобы жена ваша немного побыла еще у этих козлов мелких, которые ее сцапали.

– Почему? – вскинулся Никита. – Да ведь они же и убить могут!

Аркадий Ильич поморщился и сказал:

– Никита, вы его слушайте. Станиславыч, как всегда, дело говорит. Ничего эта шантрапа супруге вашей не сделает – они же надеются за нее деньги получить. А то, что она у них побудет да поволнуется, мне кажется, только пойдет ей на пользу, насколько я мог понять из ваших слов. Если вы раньше времени кинетесь ее освобождать, это может стать известно… белым, – он с усмешкой кивнул на шахматную доску, – и мы утратим такое ценное позиционное преимущество. Кроме того, вы можете не беспокоиться: мы проведем финальную часть партии очень быстро, скорость в нашей игре решает все. Наши действия должны быть неожиданными, а значит, молниеносными. А вам, Никита, я советую пока побыть у меня в гостях. Так будет для вас безопаснее.

Никита понял, что на время предстоящей операции Михайлов помещает его под почетный арест в своем замке: хоть сегодня он Никитой доволен, но хочет подстраховаться, не допустить вольной или невольной утечки информации. Что ж, он уже сделал свой выбор.

Тем временем Станиславыч поднял на хозяина глаза и сказал:

– Аркадий Ильич, нам в этой операции Шаман нужен.

Его слова прозвучали не как

совет или предложение, а как констатация факта, как признание печальной необходимости.

Михайлов помрачнел.

– Ох, не люблю я с ним связываться. Но ты прав, без него не обойтись. Свяжись с ним.

Станиславыч воспринял приказ спокойно – как будто его попросили принести кофе или узнать курс валют на бирже. Он ненадолго вышел из кабинета в свою комнату, где хранились его бесценные архивы и уступка времени – хороший компьютер. Через пять минут он вернулся с листком бумаги в руках. На этом листке был записан номер мобильного телефона, за который один человек расстался с жизнью, а другой получил двадцать тысяч долларов.

– Что вы так долго? – шепотом спросила Надежда.

– Все надо сделать тщательно, чтобы взрыв не пошел верхом. Аккуратно все внутри взорвется – и все.

– Неужели и стены рухнут? – сомневалась Надежда.

– Там видно будет. – Он опять исчез.

На часах у Надежды было около трех.

Человек в штатском, «отец солдатам», связался по мобильнику с полковником Медвидем.

– Все в порядке. Кассету он получил, просмотрел, теперь думает, как наши требования выполнить. Пока мы отбой дали. Баба-то цела?

– Ладненько, приглядим. Виктор, – крикнул его собеседник в глубину комнаты, – поди проверь бабу эту, как бы со страху раньше времени не окочурилась!

– Чего ей будет среди ночи-то? – недовольно произнес его гориллообразный подчиненный, но пошел.

У запертой двери бывшего овощехранилища дремал часовой, но от резкого удара под ложечку мигом проснулся.

– Как там?

– Да все тихо, куда она, запертая, денется?!

– Впусти меня и снова закрой.

– Ну, вот и все. – Алексей подошел к Надежде, которая усиленно боролась со сном, сидя на ящиках. Настало такое время ночи, что организму срочно требовалось только спать, все страхи отошли на второй план.

– Сколько у нас времени?

– Ровно час, успеем.

Он замешкался, потом на Надежду глянули глаза в прорезь маски.

– Не нужно, чтобы она видела мое лицо.

– А я? – с усмешкой спросила Надежда. – Мне вы доверяете?

– Вы – мое наказание, – вздохнул Алексей. – Одной женщины в деле вполне достаточно.

Они тихо подошли к двери весовой. Замок был простой, оставшийся еще от старого режима. И в этот момент они услыхали скрип огромных входных дверей бывшего овощехранилища.

«Спасибо советской власти! – мелькнуло в мыслях у Надежды. – Небось петли никогда не смазывали».

Лена не спала, а находилась в тяжелом полузабытьи. Перед глазами проносились знакомые лица – мать, Ольга. Что там сейчас происходит? Почему Ольга не пришла в театр к концу представления, как обещала? Непредвиденная задержка, как всегда бывает, случайность сломала все планы? Эти люди, естественно, приняли ее за сестру и теперь будут шантажировать ее мужа. У Лены хватило ума, а главное, выдержки не признаваться, что она не та, иначе они бы ее просто убили. Сейчас, должно быть, Ольгин муж Никита получил видеокассету. И если раньше Ольга могла бояться, что раскроется ее обман, и молчать, то теперь она должна будет дать мужу объяснения по поводу кассеты. И Ольга уговорит его помочь Лене, не может же она обречь на смерть родную сестру!

Неведение спасло ее от потери надежды. Лена не представляла себе, какого уровня люди распорядились ее похитить и какого рода услуг потребовали взамен ее освобождения. И если Никита Шувалов мог рисковать своим положением из-за жены – главным образом из-за того, чтобы не разразился скандал и не пострадала опять-таки его репутация перед новым назначением, то уж ради какой-то неизвестной девчонки он и пальцем не шевельнет, тем более ради родственницы. Его и так уже достала одна женина родственница – теща. Зараза, каких поискать!