Капкан для скифа
Шрифт:
Второй, который в галстуке, отнесся более скептически к этим процессуальным действиям: «Кто этому капитану, интересно, помешает через полчаса перепломбировать этот пакет, заменив содержимое хоть на героин, хоть на сахарный песок? Цирк, да и только. Теперь повестками забомбят, дармоеды. Хотя, впрочем, за неявку никакой ответственности нет. Перебьются без меня. Все и так решат, как им надо».
Иван же при виде всех этих бумажек окончательно пришел в себя, прокачал ситуацию и понял, что влип крепко.
— Дошло до тебя? Зубы скалить охота отпала? — заметив смену настроения задержанного, злорадно спросил капитан.
—
На допросе у следователя Иван отвечал абсолютно честно. Ни «тетешник», ни маковую соломку, ни микрофон он никогда и в глаза не видел. Разумно требовал снять отпечатки пальцев с указанных предметов для сравнения с его собственными и настаивал на том, что ночью на стоянку мог проникнуть кто угодно и подбросить все перечисленное в машину.
Следователь и сам прекрасно знал, как попали пистолет и наркота в БМВ будущего коллеги-юриста, но продолжал играть стандартный спектакль, запугивая подследственного немыслимыми сроками, легкостью посадки при таких уликах и несладкой жизнью на зоне. Впрочем, делал он это чисто механически. Мыслительный процесс был направлен в другую сторону.
Приземлили они парня четко. Такого материала действительно хватит, чтоб отправить Парфенова не в юристы. И надолго! Стало быть, он свою часть договоренности отработал. Теперь осталось промариновать хлопчика пару дней в СИЗО и отпустить под расписку, или не отпустить. За это деньги и уплачены. Дальше Рембо сказал: «По обстоятельствам» — то ли закрыть дело, то ли закрыть парня. Как карты лягут. Несложно ни то, ни другое — дело привычное. Ерунда. Непонятны во всем этом два момента.
Первый. Откуда в машине у этого студента-салабона микрофон. Пусть недорогой, непрофессиональный, поставленный абы как. Но все же микрофон. От такого не отмахнешься: а вдруг опера болтнули что-то, когда ночью вскрывали машину? Хотя, что там болтать? Вскрыть дверцу пять секунд и еще две — подсунуть пистолет и траву. К тому же, какой идиот будет тратить магнитную ленту на пустой салон машины, стоящей ночью на стоянке? Нет, тут ничего страшного быть не может. Значит, надо попробовать как-то под это дело раскрутить Рембо на доплату. Только придумать как? Хотя и это не вопрос, на то он и следователь, чтоб иметь богатую фантазию. Раскрутим Серегу. Немного помозгуем и раскрутим. Этот микрофончик, как ни крути, а деньгами пахнет. А раз запах ощущается, значит, и деньги себя ждать не заставят.
И второй. Что означает звонок полковника Каца? Ни с того, ни с сего из областного УВД… Интересоваться рядовым делом… И интонации в голосе какие-то злобно-раздраженные… Почему именно Парфенов этот его так заинтересовал? Непонятно. Хоть бы намекнул, какой его интерес в этом деле? А то так и сиди теперь, сам догадывайся, что там начальство себе придумало, какие невысказанные пожелания теперь учесть надо. Что за гадания на кофейной гуще? Хрен знает что. Невозможно работать.
***
Парфен вышел из СИЗО через три дня. Покидая сырые мрачные стены, он уже знал, что тесть-полковник не состоялся. Как ни старался ублажать до свадьбы эту уродливую жидовку в интеллектуальных беседах и любовных утехах, против слова папы ничего она не смогла. Отчисление с юридического факультета — дело времени — таких клейменых там не держат. А ведь еще неизвестно, чем закончится следствие.
За эти дни он прошел тюремные азы и теперь прекрасно ориентировался, как спать по очереди на шконке, как выглядит пайка на пятьдесят копеек в день и как себя чувствуешь, когда ее отбирают. Понял, что родители в этой запутке ему не помогут. Друзья? Какие друзья? Откуда? Сотоварищи по бизнесу? Те и не почешутся. Кроме одного. Того, кто выкупил его у этого слащавого следака, того, кто заплатил пять штук зеленью за изменение формы пресечения из содержания под стражей на подписку о невыезде, того, кого он кинул для лже-Игоря, того, на кого настучал братьям Мельникам. Только ему Парфен теперь обязан белым светом не через узорчатую решетку. Ему — Сереге-Рембо.
— Парфен, не грусти, — Сергей улыбнулся, поднимая рюмку. — Давай за дружбу.
— Давай.
— Гони ее, грусть-печаль!
Иван мрачно чокнулся и через силу улыбнулся. Перестраивался он с трудом, такая это была разительная перемена: убожество, грязь, вонь пропитанных страхом застенков и блаженная беспечность обычного мира. Чтобы оценить прелесть свободы, ее надо лишиться. Иначе никак. За три дня, проведенных в переполненной камере, Парфен понял и это, и многое другое…
Они сидели в одном из самых престижных ресторанов города. Серега показным радушием пытался расшевелить снедаемого безрадостными перспективами бывшего узника. Получалось плохо. Фальшиво.
Парфен этого не замечал из-за раздирающих его самого противоречивых чувств: «Серега вытащил его, заплатил бабки, притащил в ресторан, угощает, развлекает. А он его так… Может, во всем признаться? Если в кидке как-то можно, то Мельники… Мельников Серега не простит точно. Письмо уже должно было дойти. А могло и не дойти. Но дойдет в любом случае. Как бы плохо почта ни работала, все равно, рано или поздно, оно попадет в руки адресата. Перехватить его уже невозможно…»
— Не грусти, Вано, — повторил Серега, широко улыбаясь, — полдела сделали.
— Полдела? — переспросил Парфен.
— Ну, да. Осталось статью с тебя снять, и все будет нормалек.
— Ты знаешь, как?
— Конечно.
— Делись.
— Мало того, что знаю — я уже имею предварительную договоренность. — Серега многозначительно прищурился.
— Ух, ты, — оживился Парфен. — Когда ты успел?
— Все дела пустил побоку, только твоим вопросом и занимался. — Рембо честно и открыто посмотрел в глаза Ивану.
— Спасибо. — Парфен взгляда не выдержал и отвел глаза.
— Разве ты на моем месте поступил бы по-другому?
— Точно так же.
— Вот видишь! Когда друг в беде, нельзя тратить время на другие дела. В такие минуты и проверяется искренность чувств и отношений!
— Это да. — Иван выжидательно уставился на Савельева.
— Так вот. К делу. Поднял я свои тяги, вышел на этого следователя. Все решаемо. Дело за бабульками. У меня просто таких нет, а то б я…
— Каких таких? — Иван выпил изрядно, но, несмотря на скудный трехдневный паек, не пьянел. Уж больно напряженное состояние души держало его тело. Расслабляться пока было не с чего. Ничего не закончилось, напротив, началось основное — поиск денег для закрытия дела. То, что все упрется в энную сумму, Парфен не сомневался ни на секунду.