Каприсуэль. Во власти желания
Шрифт:
– Фарт, вы как? - спросил Лиам крепко державшего мое тело мужчину.
– Нормально, Кэп. Девчонка когда проснется?
– Я сам ее разбужу.
Лиам перехватил мое тело и, посмотрев моему фантому в глаза, пошел вперед. Под его ногами хлюпала стекавшая со стен шлюза вода. Под потолком тускло светили мигавшие светильники, освещая местами ржавые стены. Зная трагедию, которая ждет наш звездолет, я со страхом смотрела на эти зияющие раны корабля. Сколько он выдержит? Долетим ли мы до Ириды, и как она нас встретит? Кто из тех, кого я сегодня узнала, сможет выжить и спастись?
На эти вопросы никто не знает ответа.
А между тем, Лиам все удалялся и удалялся от своих товарищей, неся
– Ты нас спасла, Капризуля, - пробормотал он. – Помоги-ка мне еще раз. Найди нам сухое местечко.
Есть, кэп. Слушаюсь, кэп.
Сухое местечко вскоре нашлось. Лиам присел на одно колено, на нем же, придерживая меня одной рукой, устроил и мое тело. Вжикнула молния на его угольно-черном костюме. Из-за пазухи он достал несколько каких-то пакетов. Стукнув один о железную стену, едва отскочил в сторону, когда пакет зашипел и стал увеличиваться в размерах. Вскоре он уже опускал на надувшийся мягкий матрас мое тело. Мне надоело парить в воздухе, и я попыталась проснуться. Но сколько я ни пыталась, у меня ничего не получалось. Мало-помалу меня стала захлестывать паника. Этого мне еще не хватало.
Между тем из второго пакета, брошенного на пол Лиамом, вскоре над нами образовалось нечто, напоминающее походную палатку. Похожую на ту, что я видела в книге на картинке. Она светящимся пологом зашелестела над нами и спрятала все ржавое убожество, окружавшее нас.
Лиам застегнул вход в палатку на змейку, и мы оказались отрезанными от всего остального мира. Только после этого он склонился над моим телом, осторожно провел пальцами по прикрытым векам, тронул мертвенно-бледные губы, и положил руку мне на шею. Не знаю, что он сделал дальше, вероятно, нажал на очередную только ему известную точку, и мой фантом стремительно ринулся в тело. Ослепительная вспышка резанула мои глаза. Нестерпимо запекло в груди так, будто я все это время не дышала.
– Тш-ш-ш-ш, тихо, девочка. Не спеши. Твоя кровь сейчас сделает свое дело.
И он был прав. Боль постепенно утихала, дышать становилось легче, ушло и головокружение. Наконец я почувствовала себя достаточно хорошо для того, чтобы открыть глаза.
Я открыла и утонула. Утонула в его глазах, смотревших на меня с такой нежностью, которой я даже от своих родителей не получала. Казалось, что края его радужки потрескались, и сквозь эти трещины к зрачку стекали огненные ручейки.
Он навис надо мной так, что я дышала его прерывистым дыханием. Его торс был обнажен и от него исходил такой жар, что мог бы и обжечь. Да вот только я тоже горела. Не в силах, и не желая остановить то, что сейчас должно было случиться. Мне было плевать. Плевать на женихов, встречи с которыми я боялась. Плевать на то, что, возможно, через каких-то несколько часов мы и вовсе можем погибнуть. Вот только на него я наплевать не могла. Он был сейчас для меня тем самым важным, что, возможно, даст мне стимул попытаться жить дальше. Вопреки всему.
– Я хочу, чтобы ты знала. Если ты сейчас разденешься, я тебя не пощажу.
Разденусь? Сердечко пропустило удар и ухнуло вниз, выжигая все на своем пути и оставляя зияющую пустоту.
– Я заполню собой каждую твою клеточку, - шептали его губы, а я, наконец, смогла сделать вздох, - и потребую сделать то же для меня.
Он жег меня своим взглядом, подарив мне право сделать выбор.
Мгновение… Его взгляд темнеет от нетерпения. Кажется, он даже не дышит в ожидании моего вердикта.
Я осторожно подняла руку, тронула ямочку на его подбородке. Опустила и медленно опустила молнию вниз…
– Я хочу, чтобы ты заполнил меня собой.
Закрыла глаза. И мир замер…
Глава 29.
Это мгновение длилось целую бесконечность. Я сдалась ему, и не ждала пощады. Но что-то говорило мне, что я не пожалею о своем решении. Но… что же он так медлит?
Я не услышала ни шороха, не заметила ни движения, но он нависал надо мной уже совершенно голый. Ослепительно голый. Сердце зашлось в такой дикой пляске, что кровь молотом стучала в ушах, а полумрак, казалось, отступил. Я все видела будто в каком-то сиреневом тумане. Каждая складка ткани палатки, контуры и выступы его тела подсвечивались неоновыми всполохами. Я подняла ладонь , все еще спрятанную в рукаве и положила ее на щеку моему Лиаму. Моему… Это слово стало плавить меня изнутри. Я выгибалась навстречу его рукам, стаскивавшим с меня вспоротый его же когтем комбез.
– Какая же ты красивая, моя лиловая девочка…
Какая странная ласка.
Я зажмурила глаза и подалась губами вперед, вымаливая у него поцелуй. Легко коснувшись меня губами, вдруг опустил на них свой палец.
– Разожми зубы, - велел он мне звенящим от напряжения голосом.
А стоило мне подчиниться, как во рту, между зубами, оказался его палец.
– Будет больно, кусай. И прости, я больше не могу сдерживаться.
Будет больно, я знаю. И почему же я этого не боюсь? Почему же я так жажду этого? Я смотрела в его глаза, а сама ласкала его палец языком. Исследовала каждую клеточку, помогая себе губами. И эта странная, невинная ласка так на него подействовала, что на какое-то время он застыл в немом ступоре. И только глаза выдавали, что он еще жив. Что он меняется просто на моих глазах. Но меня это не пугало. Я уже видела его таким. Черты все еще очень напоминали Лиама. Но были более крупными, резкими, угловатыми. Моя ладонь, покоившаяся на его бледнеющей коже, отливала, действительно, лиловым цветом. Я такое же чудовище, как и он. Как и все те, кто еще жил внутри умирающего космолета.
Черный цвет его глаз пульсировал, переливался разноцветными всполохами и менялся каждый миг. До тех пор, пока не уставился на меня нереальными змеиными глазами. Они завораживали. Серые, с черными и золотыми прожилками, будто стекавшими ручьями к зрачку.
В тело снизу словно ударило молнией, когда самой моей сердцевины коснулся горячий, пульсирующий жезл.
– Будет…Больно… Кусай, - хрипел он мне и раздвигая складочки, медленно двинулся вперед.
И только когда достиг тонкой преграды, остановился, отступил и ринулся вперед, вышибая мне от боли мозги и выбивая из легких воздух.
Солоноватая кровь на языке била адреналином в голову, заставляя меня подаваться ему навстречу. Будто эта боль должна отступить, когда он прошьет меня насквозь.
Лишь дойдя до упора, он остановился, давая мне возможность прийти в себя. Его пульсирующий в моем лоне член тянул на себя мою боль, растворяя ее и оставляя после нее лишь тянущее послевкусье и ожидание чего-то большего.
Я подняла вверх бедра и толкнулась в него. Зубы разомкнулись, позволяя моему языку зализать укус на пальце, сделанный моими же клыками.
– Дикая моя, - выгнулись в усмешке его губы. Он был рад. Я читала сейчас его мысли так же, как и он мои. Рад, что не убил. Рад, что не раздавил и не напугал.
Лиам осторожно вышел из меня, лишь горячая головка все еще жгла меня своим жаром. Я вскрикнула, вцепляясь в его плечи, и сразу задохнулась от той силы, с которой он ворвался в меня. Я превращалась в зверя, впиваясь в его плечи когтями. И в то же самое время почувствовала его когти на моих бедрах.
Я двигалась под ним, осторожно насаживаясь на его пульсирующее орудие. Боль только подстегивала, толкая к бездне, обещая что-то запредельное. То, что мог дать только он. И только мне.