Карамельные сны
Шрифт:
Глава 1
Кто-то несколько раз слабо царапнул по раме, и к балконному стеклу прижалось бледное как смерть лицо.
Я не закричала и не бросилась вон из комнаты, что мне, наверное, полагалось бы сделать по сюжету. Многолетняя служба в специальном отряде быстрого реагирования воспитывает такую выдержку, о которой обычная домохозяйка даже не мечтает.
Вот почему при первом же звуке, донесшемся с балкона, я быстро выскочила из кровати, метнулась в сторону и заняла самую выигрышную для наблюдения позицию: между стеной и балконом, напротив
Шел первый час ночи, и (опять же по сюжету) всем женщинам, самостоятельно зарабатывающим на хлеб, полагалось бы в это время спать мертвецким сном, чтобы с утра чувствовать себя бодрыми и готовыми к новым трудовым подвигам. Но я редко когда засыпала раньше двух. Во-первых, моя потребность во сне давно уже ограничивалась четырьмя-пятью часами в сутки, а во-вторых, во мне с детства укоренилась привычка что-нибудь полистать перед тем, как выключить свет.
Вот и сейчас бра над моей кроватью горело именно потому, что до стука в окно я читала купленный сегодня свежий номер «Телохранителя». Сейчас журнал валялся на полу вместе с одеялом, а я, прижавшись спиной к стене, пыталась разглядеть в зеркале то, что происходило на балконе.
Собственно говоря, ничего особенного я там пока не увидела. За исключением, конечно, белого, очень широкого (хотя так могло показаться из-за того, что оно прижималось к стеклу) лица с неестественно расплющенным курносым носом. Какой-то тип заглядывал ко мне в комнату и, казалось, что-то высматривал. Потом лицо чуть сдвинулось влево, и в зеркале отразилась розоватая белизна плеча и часть руки — ночной гость ощупывал балконную дверь, видимо, искал ручку или задвижку.
Покрепче сжав пистолет (выкатываясь с кровати, я, конечно, не забыла выдернуть из-под подушки оружие, иначе грош цена была бы моему профессионализму), я на секунду задумалась, как поступить. Разбить рукояткой стекло и, воспользовавшись замешательством неизвестного, оглушить его по кумполу? Но жалко было не столько стекла, сколько тетю Милу — сейчас она мирно спала в своей комнате, и мне не хотелось пугать ее посреди ночи. И если же на балконе не враг, а просто, скажем, какой-нибудь неудачливый любовник (не мой, естественно, — соседский), то разбитое стекло и тетушкин нарушенный сон — слишком дорогая плата за этот анекдот.
Ну а если все же враг? Учитывая специфику моей профессии и образ жизни, в этом не было ничего удивительного. Но, с другой стороны, враги не привлекают к себе внимание. А тот, на балконе, не прятался — напротив, отчаянно хотел, чтобы его заметили. Тусклый свет бра и блики на зеркале не давали детально рассмотреть того, кто находился за моей спиной, — непонятно было даже, мужчина там или женщина, — все же было видно, что этот человек не прятался. И более того — судя по всему, он нуждался в помощи.
Я резко развернулась и быстрым движением повернула балконную ручку вперед и вниз. Распахнувшаяся дверь впустила в комнату холодное дыхание осенней ночи.
И сразу же прямо мне на руки упала… женщина.
Молодая. Красивая. В одном нижнем белье и — без сознания.
На вид ей было не больше двадцати —
Не красивой, как я сначала подумала, а именно хорошенькой — с той милой припухлостью в лице и фигуре, которая выдает любительницу сладкого, с забавной курносостью, круглыми, тугими, как у куклы, щеками и мягкой россыпью льняных кудряшек — что примечательно, созданных не умелой рукой парикмахера, а самой природой.
Несмотря на чуть заметную полноту, можно было сказать, что и сложена девушка была неплохо. Да, я смогла это оценить, потому что на ней были всего лишь кружевные трусики-стринги и такой же очень открытый лифчик «а-ля один намек», который не скрывал, а напротив — выставлял на обозрение пышные, как булочки, полушария груди.
Когда я укладывала непрошеную гостью на свою кровать (ну а что оставалось делать, не на пол же ее сваливать!), то обратила внимание: голые ноги и руки были сплошь покрыты свежими ссадинами и царапинами.
Я провела пальцами по рыжей полосе, идущей от предплечья до локтя, а потом поднесла руку к глазам: так и есть, ржавчина пополам с уличной пылью. Выходит, девица-то не робкого десятка: раздетая, в одиночку, в холодную сентябрьскую ночь умудрилась перелезть с одного из соседних балконов на пожарную лестницу, что шла по нашей стороне дома, а уж оттуда перебраться уже и на наш с тетей Милой балкон.
Но зачем?! Мы всегда рады гостям, однако еще никто не являлся к нам голым через балкон и в первом часу ночи!
Я разглядывала девушку не более минуты, когда она вдруг открыла глаза.
— Кто вы? — спросила гостья-экстремалка, не меняя позы и даже не шевельнувшись.
Вопрос заставил меня усмехнуться.
— Если вы еще спросите меня, хозяйку квартиры: «Что вы тут делаете?», то ситуацию уже с полным правом можно будет назвать идиотской. А кто вы?
— Я? Я Марина.
— Очень приятно. А дальше?
— А что дальше? Я не знаю, что дальше. Вы спросили — кто я, я ответила: меня зовут Марина.
— Да? И, по-вашему, это все объясняет? — весело спросила я.
— А что я должна объяснить?
— Ну хотя бы то, зачем вы пришли ко мне через балкон и почему перед визитом не надели на себя хотя бы пеньюарчик.
— Какой пеньюарчик… — пробормотала Марина. — У меня нет никакого пеньюарчика…
И вдруг воспоминание прошло перед ее чудными, фиалкового цвета глазами. Марина широко распахнула их, на секунду замерла — и внезапно резко привстала на кровати, обхватив себя руками, и громко застучала зубами.
— Успокойтесь. Лягте.
— Я… я не могу… Я все вспомнила!
— Это прекрасно, однако все-таки лягте под одеяло. Вам холодно?
— Нет.
— Но вы бледны, и губы дрожат. Хотите воды?
— Нет. Лучше… Пожалуйста! Если у вас есть, лучше коньяк или… или даже водки! Стакан.
Я, конечно, засомневалась, что когда-нибудь такому нежному созданию приходилось хлестать водку стаканами, но для лекции о вреде алкоголя время было не совсем подходящее. Поэтому я, тяжело вздохнув, направилась на кухню и вскоре вернулась с рюмкой коньяка.