Караоке а-ля Русс
Шрифт:
помню возвращение домой в ментовском Уазике.
Помню запах шипящего в воде карбида, вкус гудрона, который служил нам жвачкой; костёр у тебя на балконе, когда мы чуть не спалили твою хату;
помню как ты насрал на пороге квартиры Ленина,
как мы повадились ходить в «Кишки» и тырить там газировку «Золотой ключик»,
как однажды были схвачены и доставлены домой ментовским эскортом.
Помню зелёные стены комнаты милиции и строгие педсоветы, где мы с тобой стояли бок-о-бок, под прицелом испепеляющих глаз
помню тяжёлый воздух подвала,
помню запах голубиного говна на чердаке. Я всё помню, дружище.
– Это были шалости невинных младенцев. Всё стало серьёзней, когда появился он.
Кисточка палевой бороды Геракла указывает в сторону сцены, где под завывания осточертевшего за вечер дуэта танцуют Буратина и Светка. Они изображают что-то похожее на медленный танец, но огромный шар, коим является живот партнёра, не даёт паре сблизиться на интимное расстояние. Буратина, что-то активно втолковывает Светке, а она не менее активно трясёт головой. Ясно, он колется на счёт операции. Теперь мне не нужно будет что-то объяснять Светке.
– Забытый укол ревности? – Пудовый кулак тычет меня в плечо.
– Нет, Вова, я уже вышел из этого возраста. – Я ухмыляюсь, продолжая смотреть на парочку и одновременно тыкать большим пальцем в телефон.
– А я вот тебя ревновал к нему. Ненавидел эту морду всей душой. Сейчас вот стал понимать, что он такая же неотъемлемая часть меня, как ты, как Поночка, как Уксус. Без него жизнь была бы гораздо скучнее. Кстати, что-то давно он нас в очередную жопу не втягивал, мне даже скучно становится.
«Подожди-и» – мычу я про себя, продолжая улыбаться.
«Жду дальнейших инструкций».
Отправленное мной сообщение приземляется на запястье Буратины, отчего оно вспыхивает.
Парочка продолжает медленно раскачиваться под раздражающее, как скрип несмазанной двери, завывание другой парочки.
«А бе-елый ле-ебедь на пру-ду-у-у…».
Мне кажется, что сегодня они не заткнутся. Незадачливых певцов могли бы отвлечь закуска и выпивка, но они предусмотрительно захватили с собой пузырь стаканы и тарелку апельсинов, расставив всё это возле пульта.
– Давай, братан!
Водка булькает, наполняя стакан до краёв. Стеклянные борта со звоном ударяются друг в друга, едкая тягучая жидкость обжигает глотку. Скулы сводит судорога. Я хватаю сигарету, прикуриваю, жадно втягивая дым.
Сто грамм и затяжка дарят мне несколько секунд подобия эйфории
– Вовка…тебе бы жениться… – говорю я на дымном выдохе. Нет…ты рукой то не маши…тебе баба нужна, такая что тебя в руки возьмёт.
– Сам-то ты…
– Я другое дело, тем более я уже был женат. Мне кажется, что это сделало бы тебя чуть счастливее…
– Кому я нужен? Ни работы, ни хаты, ни машины…– горько бурчит Геракл.
– Э-э…дружище, ты это брось. А сам ты что, ничего не стоишь? Не всё
Серые глаза смотрят на меня с тоской человека, разговаривающего с собакой, или деревом.
– Слава, ты сейчас будто школьник, который пишет сочинение на тему «Человек, это звучит гордо». Ну, для первого класса может это ещё и потянет, но мы с тобой далеко не первоклассники, и время уже не то. Нет денег, нет человека…
– Вова, а если бы вопрос стоял только в сумме. На какую бы ты согласился? Сколько тебе нужно, чтобы охмурить какую-нибудь бабёнку, сбацать ей на гитаре, как ты это умеешь, почувствовать себя мужиком.
– Я не жадный, Славик…мне бы и пары лепёшек хватило, только где же их взять.
– Главное, чтобы цель была. Вот ты уже знаешь, что тебе нужно два лимона, и главное, знаешь, для чего они тебе нужны. Это уже полдела.
– Ну вот…теперь пошла консультация от психолога. Сява, с тобой чё сегодня? Может ещё намахнёшь?
– А чего не намахнуть? Я за! Только давай уже всех позовём, иначе мы сегодня так вместе и не соберёмся.
Я встаю и машу руками. «Свистать всех наверх! Подгребайте сюда, у нас с Вовой тост есть!».
Песня как раз закончилась и счастливые и раскрасневшиеся артисты спустились в зал и расселись по своим местам.
6
– Ну давай свой тост! – Буратина поднимает стакан, с плещущимся на дне вискарём.
– Предлагаю выпить за нашего друга Вована, чтобы он наконец-то уже женился.
Тост встречен одобрительно, но с небольшим недоумением, скрывающимся за звоном стаканов, хлюпаньем и чавканьем.
– Да-а…кто бы мог подумать, что этот, подающий надежды, красавчик будет прозябать в одиночестве. – говорит Буратина, кладя свои медвежьи лапы на наши с Гераклом плечи.
– Ты вот у нас тоже подавал надежды и что? – Бурчит Геракл. – Тоже всю жизнь бобылём проходил. Ты уж извини, Серёга, но шлюхи и состоятельные дамы с пометкой «шестьдесят плюс» не считаются.
– А я и не спорю, Вова. Может быть я и не достоин любви прекрасного пола, но ты…Вспомни каким ты был. Ты был хоро-ош! Ну хотя бы взять эту практикантку лаборантку.
Все сидящие за столом тут же вспоминают эту щемящую душу историю, которая не может не вызвать невольной улыбки. Все, кроме Светки.
– Что ещё за лаборантка? – спрашивает она тоном жены, прослышавшей о похождениях неверного супруга.
– А ты и не знаешь, Светик! Это было уже после того, как ты перевелась в другую школу! – Довольно мычит Буратина в предвкушении интересной истории, которую есть, кому рассказать.
Он закуривает, и, опираясь локтём на плечо главного героя повествования, рассказывает уже известную мне историю, о том, как однажды, на уроке химии появилась…