Карат. Чёрное сердце
Шрифт:
— Хочешь, понесу тебя на руках?
Я только успела покраснеть, но не успела даже пискнуть, как раздался рык отца:
— А с тобой я еще не закончил! Вот перекушу рыбой, найду свой топор и отчикаю от тебя на хрен всё лишнее!
Карат только рассмеялся, отступая на шаг в сторону, когда я пихнула его в бок, а отец зарычал еще громче.
— Полегче, бать! — раздался откуда-то сзади голос Лютого. — Его конечности нам еще будут нужны!
— Четыре! Четыре чертовы кривые конечности! Пятую я отхерачу!
— Если
— Повякай мне еще, упырь членистоногий!
**********************
Дом Сумрака был простой, большой и теплый. Такой, каким был его хозяин.
Здесь было уютно всем и на всех хватило места, даже несмотря на то что все чувствовали себя неловко, оттого что стеснили хозяина, который явно привык к одиночеству.
— И думать об этом забудьте! Вы все наши дети! — только бурчал Сумрак на все наши извинения, но тут же улыбался так красиво и, наверное, даже немного смущенно. — Я всегда мечтал о большой семье. О том, чтобы здесь было шумно, весело и тепло. Поэтому и построил в свое время большой дом вместо небольшой хибары для меня одного… Но не всё получилось, как я мечтал.
— Это ты зря сказал, брат! — папа уже сидел на кухне, уплетая всё, что только нашлось готовое в подполе у Сумрака, который не пользовался холодильником, а по старинке хранил всё у земли. — Сейчас здесь будет шума хоть отбавляй! Сам еще в лес сбежишь!
Сумрак только рассмеялся в ответ, подмигивая Зои, которая уже вовсю осваивала кухню, пытаясь порадовать всех домашней едой после изнурительной ночи, украдкой вытирая слезы, где была радость от того, что все живы и все вернулись, и горе, потому что земля кричала от боли и страшных ожогов. И мы бы отдали всё, чтобы только помочь ей и залечить эти раны… но могли только мстить жестоко и отчаянно!
— Дочка, скорее иди в душ, пока ребята не вернулись, — обратился ко мне Сумрак, и я тут же отправилась в ванную, только обернулась на Карата, который незаметно подмигнул, словно пытаясь сказать этим, что он будет рядом и никуда не уйдет.
По крайней мере, не сейчас.
Но даже скинув с себя остатки одежды, от которой пахло гарью и сыпался пепел, и забравшись в прохладную ласкающую воду, я всё равно слышала только Карата, словно всё во мне отныне было настроено на особенную волну, ловившую всё, что касалось его одного.
Я слышала голоса Лютого и Сапфира на втором этаже. Слышала, как девочки говорят на кухне, убеждая маму Зои прилечь и поспать. Но лишь голос Карата звучал во мне четко и так, словно я всегда находилась рядом с ним, ощущая жар его тела и улавливая возможные эмоции, о которых не знал никто.
— Мия, дочка, твой муж устал. Займись им, а я уложу спать Гранита, — говорил Карат, забирая при этом, скорее всего, восторженно аукающего малыша на
Как ни странно, Мия была одной из первых, кто действительно искренне доверял Карату и любил его, даже несмотря на то что когда-то он пытался убить ее.
Теперь я знала, что если бы захотел убить, то он бы не медлил.
Он бы и Сапфира мог убить. Но не стал. Потому что хотел вовсе не этого.
Я быстро вымылась и вышла, облаченная в привычные штаны и тонкую майку, с мокрыми волосами, остановившись в коридоре, потому что по всему телу пронеслись мурашки от услышанного.
Карат пел.
Пел сказание о доблестном воине малышу Граниту, положив карапуза на свою грудь и обняв ладонями маленькое тельце.
Голос Карата завораживал и пленял своим тембром и терпкостью, отчего казалось, словно весь дом притих и вслушивался в эту песню.
Твердую, волшебную, пленительную и такую сильную.
Даже малыши не кряхтели и не шумели, впитывая в себя каждый звук, пропитанный духом и силой нашего рода.
Связь Карата и Гранита была какой-то особенной. Не поддающейся объяснению.
Малыш не просто слушал неведомые эмоции Карата, скрытые ото всех, он словно знал их наверняка каким-то своим особенным чутьем маленького чистого зверя.
Иногда мне казалось, что даже их сердца стучат в унисон. Такт в такт.
Связанные тонкой неведомой нитью не только родства, но и чего-то более загадочного.
Так могут любить и почитать только своих родителей. Трепет крохи, его восторг и счастье, которые он испытывал, стоило только Карату появиться дома, были настолько яркими и искренними, что это передавалось всем вокруг.
Завороженная и разомлевшая от этого голоса, я так и стояла посреди коридора, пока не заметила, что Карат видит меня, чуть улыбаясь и маня к себе пальцами, а я слишком устала, чтобы сопротивляться и строить из себя недотрогу.
Я молча прошагала до него, опустившись рядом на большом разложенном диване, где с легкостью могли бы уместиться сразу несколько Беров-мужчин, чтобы лечь рядом, уткнувшись кончиком носа в его жаркое плечо.
Это был мой маленький рай.
Мой душевный покой.
Моя вера в то, что завтра наступит и оно будет прекрасно.
…Только бы он был рядом. Мой загадочный. Мой желанный.
МОЙ КАРАТ.
13 глава
Никогда еще я не спала так долго и так крепко.
Рядом с Каратом.
На глазах у всей семьи, которая в это утро была настолько тихой, что впору было подумать, что мы остались дома одни.
Только я, Карат и кроха Гранит, что мирно и сладко сопел между нами, даже во сне крепко держа в одном кулачке указательный палец Карата, а в другом — прядь моих волос.