Карат. Чёрное сердце
Шрифт:
Мужчины спали.
Они были измотаны прошлой ночью не меньше нас, поэтому проснулись далеко не сразу, зато подскочили от повторного более настойчивого стука почти одновременно. По их вспыхнувшим эмоциям можно было ощутить, что мужчины ожидали услышать плохие новости.
Дверь распахнул Алекс. При взгляде на него мне стало стыдно и искренне жаль мужчину: помятый, с припухшими от недосыпа глазами и всклоченными волосами, от которых отчего-то пахло молоком, словно он спал среди наших малышей, но при всём этом его светлые глаза смотрели цепко
— Простите, что пришлось разбудить вас, парни, — кивнул на удивление учтиво Карат, хотя напряжение в его теле никуда не ушло, — но ваши светлые головы нужны нам. Срочно.
— …Всего лишь ранка! Крошечная!..
Алекс быстро заморгал, тут же понимая, о чем шла речь, и распахивая дверь перед нами, прежде кивнув заспанному Гранту:
— Ты не против, если мы осмотрим Звезду здесь?
Наш странный замкнутый Грант только покачал головой, делая приглашающий жест рукой, и был, как всегда, крайне задумчив и немногословен, когда я вошла вперед Карата, слыша за спиной его одобряющий смешок, но не спеша войти вслед за мной, на что я удивленно оглянулась, замечая, как от тела Карата пошел жар и зрачки стали увеличиваться.
— Сделаете это без меня, хорошо? Я подожду здесь.
Он закрыл дверь быстрее, чем я смогла опомниться, заставляя в первую секунду нахмуриться.
Понимание того, почему Карат остался вне спальни, пришло спустя несколько секунд, когда в голове неожиданно ярко пронеслись события прошлого дня, в котором он чуть не разорвал папу за то, что тот причинил мне боль, пусть даже и случайно.
Очевидно, что в этой ситуации Карат не доверял себе и собственной выдержке.
— Вот, — протаскав с собой двое суток остатки от дротика, я наконец отдала его Алексу, который ловко и быстро надел на нос тонкую оправу очков, осторожно взяв осколок, чтобы положить его на какую-то салфетку. — Это всё, что у меня осталось от той штуки.
— Хорошо, что оставили ее себе и сохранили, — быстро кивнул мужчина, выглядя сейчас так строго, какими бывают доктора. — Могу я посмотреть рану?
— Конечно.
Смущения не было.
Я лишь немного спустила край брюк, чтобы показать крошечную ранку, которая уже почти заросла и не причиняла совершенно никакого дискомфорта.
На самом деле я получала раны куда хуже.
Гора-а-аздо хуже, когда Ночи приходилось накладывать швы без всякого медикаментозного обезболивания, замораживая кожу кусочком льда, и только.
Алексу пришлось опуститься на корточки, чтобы всмотреться, но то, как он нахмурился, явно не было хорошим знаком.
— Что не так, док? — прозвучал из коридора дрожащий от напряжения голос Карата, однако он всё-таки не вошел, явно держа себя вне спальни из последних сил, и я ощутила присутствие рядом Севера и Лютого.
Алекс лишь свел брови сильнее, вдруг поманив к себе рукой Гранта и тихо обратившись к нему:
— Не посмотришь тоже, чтобы отсечь возможную ошибку с моей стороны?
Больше Карат не смог вытерпеть.
Дверь распахнулась, и он
Грант не горел желанием смотреть на меня.
Может, понимал, что в данной ситуации это крайне опасно, ведь знал о нас гораздо больше Алекса — о повадках тех, кого называли зверолюдьми, — но всё-таки поднялся со своего места, осторожно приблизившись ко мне и чуть склоняясь, чтобы увидеть ранку.
— Ты прав. Отпечаток должен быть другой, — тихо проговорил Грант, тут же возвращаясь на свое место, когда Алекс поднялся на ноги, взяв в руки остаток дротика, чтобы показать его хмурому грозному Карату.
— Посмотри. Игла круглая. Отпечаток от нее должен быть круглым, поскольку она прилетела с большой скоростью, а значит, под прямым углом.
Для наглядности Алекс проткнул слегка салфетку, показывая крошечную, едва заметную дырочку в ней.
— Рана у Звезды имеет слегка продолговатую форму.
— Что ты хочешь этим сказать, док?
— Эту иголку Сапфир вытащил из меня и сказал сохранить ее. Ошибки быть не может, — вставила я приглушенно, но уверенно.
— Дело не в ошибке.
Боясь того, что Карата накроет его кадьякская необузданная ярость, которую человеческие мужчины не смогут перенести, я подошла к нему, взяв за полыхающую жаром ладонь, больше не стесняясь взглядов моих братьев.
Пусть видят. Всё равно уже все знали.
На секунду я прислушалась к чувствам братьев, но оба они были спокойны и мой жест восприняли скорее как должное, чем как что-то шокирующее их.
Но мое сердце ойкнуло и затрепетало, оттого что Карат сжал мою руку в своей ладони в ответ, словно тоже сделал этот шаг вперед, который сближал нас перед лицом семьи.
— Надрежьте рану, — вместо Алекса отозвался вдруг Грант, на что Карат свел брови, и я ощутила собственной кожей, как в его венах понеслась огненная кровь.
— Ты что-то знаешь?
— Нет. Но лучше проверить.
— Черт, я так быстро собирался, что не взял с собой толком никаких инструментов. Только небольшой набор из лаборатории. — Алекс растерянно водил глазами по комнате в поисках того, что могло бы помочь вскрыть рану, но его брови удивленно поползли вверх, когда Карат вдруг опустился на колени передо мной, припадая губами к ранке. Вернее, зубами. Клыком.
Одного прокола было достаточно, чтобы край кожи, что еще не успела зарасти как следует в месте пореза, разошлась снова, пуская тонкую струйку крови.
Только Грант был совершенно спокоен, тихо добавив:
— Прижми кожу сильнее. Проверь, нет ли внутри капсулы.
Карат всё делал сосредоточенно и быстро, словно от его действий сейчас зависела моя жизнь.
Я же ничего не чувствовала. Правда ничего!
Но теперь, глядя на то, как напряглись плечи Карата, поняла, что мое тело предало меня, не сказав об опасности.