Каратель. Том 3: Обитель мира
Шрифт:
— Как нам избавиться от этого? — спросил Макс, указывая на отростки, удерживавшие пассажиров на полу.
Ксен прострекотал, и «страховочные ремни» исчезли в полу. Люди подошли к окнам. Макс чувствовал что-то вроде трепета — ведь они были первыми, кто попал в совершенно чуждый мир иных живых существ.
— Запись, — приказал он скафандру.
— Невозможно выполнить, — отозвался тот, выведя на внутреннюю сторону забрала светящуюся надпись. — Функция временно блокирована.
Что ж, этого следовало ожидать: едва ли ксены позволили бы людям снимать всё, что
Оставалось довольствоваться лицезрением иной реальности, скрытой под миллионами тонн льда и воды. Люди приникли к иллюминаторам, стараясь не пропустить ни одной детали.
Им открылась картина подводного мира Европы. Повсюду виднелись гигантские рифы, испещрённые пещерами, изрезанные ступенями ярусов и площадками различных форм. Они были огорожены баллюстрадами из причудливых столбиков, объединённых перилами. В целом, архитектура очень напоминала человеческую, только очень древнюю. Макс разглядел несколько пирамид, поставленных на гигантские кубы, в стенах которых виднелось множество квадратных отверстий, похожих на окна. На разной высоте шли длинные террасы, объединённые вертикальными лестницами с редкими ступенями. Вероятно, искримняне отталкивались от них, чтобы переплывать к следующим и, таким образом, экономить силы.
К своему удивлению, люди увидели несколько ажурных мостов, довольно широких и прямых, перекинутых между зданиями. По ним ползли какие-то бесформенные тёмные создания с утыканными отростками покатыми спинами, больше всего напоминавшие грузовики. Над ними плавно скользили существа поменьше, тонкие и изящные. Они проплывали мимо и возвращались, словно присматривая за «тяжеловесами». Макс обратил внимание, что на них кто-то сидит — возможно, погонщики — но рассмотреть на таком расстоянии, как они выглядели, было нельзя.
Вокруг плавали и другие существа всевозможных размеров. Вероятно, некоторые из них были биороботами, а другие — природными обитателями океана, но понять, кто из них кто не представлялось возможным. Одни походили на ракообразных, другие — на рыб, третьи — на кишечнополостных, а некоторые вообще не имели аналогов в земной фауне. Почти у всех имелись различные светильники вроде тех, что есть у глубоководных рыб Земли. Но основной свет шёл от связок прозрачных сфер, дрейфующих в воде и, видимо, наполненных чем-то люминисцирующим.
— Что это за… фонари? — спросил Макс.
— Животные, — ответил Акцирчк. — Кишечнополостные, если сравнивать с вашей классификацией. Клетки в процессе пищеварения вырабатывают инертные газы, которые светятся из-за взаимодействия с электричеством.
— Электричеством?
— Конечно. Что здесь удивительного? На Земле тоже есть животные, вырабатывающие электричество, разве нет?
— Да, конечно. Скаты, — подтвердил отец Эбнер. — Эти фонари — тоже биороботы?
— Нет, это естественная фауна. Мы просто используем их. Ручные животные, так сказать, — Акцирчк сделал глазами круг, что, вероятно, должно было означать улыбку.
— А техника
— Ты имеешь в виду металлические конструкции?
— Ну, да. Автомобили, корабли, подводные лодки и так далее.
— Нет, мы отказались от этого.
— Почему?
— Как это сказать по-вашему… Разочаровались.
— А что это за устройство? — Макс указал на аппарат на груди Акцирчка.
— Да, это техника, — сказал Акцирчк. — Мы используем некоторые приборы, если нельзя найти боилогический аналог. Но только по необходимости.
— Значит, прогресс у вас есть?
— Конечно.
— И трансакторы — его результат?
— Что такое трансакторы?
— Артефакты вроде того, что был на Антиземле?
— Где?
— На планете, которая находится на одной орбите с Землёй. То есть, третьей планетой нашей звёздной системы, — поправился Макс.
— Я понял твой вопрос. Да, трансакторы — результат технического прогресса. Мы отказались от них после того, как… разочаровались в силе и возможностях машин. Теперь мы развиваем науку на основе генетики.
— Значит, трансакторы вам больше не нужны?
— Мы не пользуемся ими. Тем более, что последний из них был уничтожен на Антиземле.
— Он действительно был последним? — задавая этот вопрос, Макс испытал невольное волнение.
Он почувствовал, как напряглись его спутники.
— Разумеется. Больше трансакторов не осталось. И это нас радует.
— Почему?
— Потому что люди не смогут ими воспользоваться. Мы предупреждали вас, что это опасно. На Антиземле всё обошлось, но ошибка или злонамеренность могли привести к самым печальным последствиям, — Акцирчк неожиданно резко дёрнул парой глаз. — Поэтому мы и отказались от использования этой технологии, — добавил он.
— Почему же вы не уничтожили все трансакторы? — спросил Макс.
— Мы хорошо спрятали их. Как памятники истории. Или на крайний случай.
— На какой?
— Не знаю. Такие вещи трудно предвидеть.
— Вы спрятали их недостаточно хорошо, раз мы сумели их найти, — вмешался Пшежиковский.
— Тогда нам казалось, что артефакты укрыты вполне надёжно, ведь человечество ещё даже не помышляло о полётах в космос.
— Почему же вы не перепрятали трансакторы позже?
— Отказавшись от прогресса, мы утратили многие технологии и возможности. Только сейчас принято решение возродить космические полёты.
— Вы создаёте корабли? — резко спросил Пшежиковский.
— Пытаемся, — ответил искримнянин уклончиво.
— На какой основе?
— Я не могу ответить на ваш вопрос.
— Почему? Не хватает лексики? Я уверен, что можно найти решение.
— Нет. Дело не в этом. Данная информация закрыта.
— Стас, прошу тебя, — сказал Рей Фолнер негромко. — Не дави на них.
— ОК, ты босс, — легко согласился Пшежиковский, но было заметно, что он недоволен.
Макс подумал, что, вероятно, Ангел хотел бы доложить президенту о том, что важная информация добыта его личными усилиями. Внутренне он улыбнулся: как и Рей Фолнер, Макс не любил соглядатаев.