Карфаген. "Белая" империя "чёрной" Африки
Шрифт:
Подобная планировка возникла под греческим влиянием. Как выяснили археологи, в соседнем с Карфагеном городе — Керкуане — правильная прямоугольная планировка появляется после того, как в конце IV века до нашей эры его разрушил Агафокл. Возможно, тогда же карфагеняне начали перестраивать свой город.
Античные авторы сравнивали Бирсу с акрополем — неотъемлемой частью греческих городов. Бирса располагалась на холме высотой 63 метра. Она была обнесена стеной с узкими воротами. В случае опасности внутри этой крепости могли укрываться защитники города. В мирное время здесь хранились казна и государственные
При раскопках в Бирсе были обнаружены остатки водоемов, фрагменты беленых стен, украшенных изнутри росписями, обломки колонн с декоративными розетками. На склонах холма и сейчас видны остатки крепостных стен, сложенных из известняка-ракушечника. Этот мягкий, податливый материал хорошо поддается обработке. В древности его широко применяли при строительстве Карфагена и других африканских городов — Утики, Хасдрумета.
Французы, владевшие Тунисом, построили в 1890 году на месте Бирсы тяжеловесный собор Святого Людовика. Сейчас рядом с собором располагается Национальный археологический музей, где собраны предметы, найденные во время раскопок Карфагена. Сам холм стали называть холмом Святого Людовика в честь этого собора.
В древнем Карфагене было немало храмов. Одни из них почти не отличались от традиционных финикийских святилищ и представляли собой открытый двор, обнесеный стеной, где росло священное дерево и громоздились священные камни или колонны. В глубине двора находилось здание, состоявшее из вестибюля, целлы и недоступного для верующих помещения — святая святых. Однако некоторые храмы выглядели по-настоящему величественно. Правда, все они разрушены римлянами так основательно, что невозможно даже восстановить их план.
На вершине Бирсы, на высокой террасе, располагался храм Эшмуна, окруженный священными кипарисами, — самый знаменитый и богатый храм Карфагена. По тому уважению, которым он пользовался, его сравнивали с афинским Парфеноном. К нему вели шестьдесят огромных ступеней. В минуту опасности эта лестница перекрывалась. На плоской крыше храма (возможно, она располагалась террасами) могло уместиться несколько сотен человек. В дни падения Карфагена в храме Эшмуна укрывались последние защитники города.
В северной части города, невдалеке от моря возвышался храм Таннит, крыша которого блистала медью. При раскопках в Карфагене археологи нашли фрагменты статуи Таннит, очевидно, стоявшей в храме. От нее сохранились всего три фрагмента, но и по ним видно, что статуя изображала женщину, сидевшую на троне, по бокам которого располагались крылатые сфинксы (керубы). Ее лицо бесстрастно; глаза полузакруты. Тщательностью отделки эта статуя напоминает греческую скульптуру. Ученые датируют ее III–II веками до нашей эры.
Храм Решефа располагался между гаванью и Бирсой. По словам Аппиана, целла в этом храме — не самом богатом из карфагенских храмов — была покрыта золотом и стоила несколько тысяч талантов, а внутри храма стояла огромная позолоченная статуя бога, которую греки считали статуей Аполлона.
Большую часть Карфагена занимало огромное предместье — Мегара. Его опоясывала стена; она отгораживала этот аристократический квартал от остального города. В Мегаре находились дворцы карфагенских богачей; они были похожи на загородные дома богатых финикийцев. Их окружали тенистые сады, в которых росли кипарисы, платаны, гранатовые
В Карфагене имелось много мастерских. В них наряду с рабами трудились и свободные люди. До нас дошла слава карфагенских красильщиков, ткачей, каменотесов, медников, литейщиков, ювелиров и столяров. Качество некоторых найденных предметов поражает.
Продукция карфагенских ремесленников пользовалась спросом на всей территории страны, а также в Западной Африке, Иберии и других районах Европы. Поначалу местные мастера подражали изделиям египетских, а затем греческих мастеров. Впрочем, эти изделия, — исключая разве что текстиль, — по своему качеству уступали греческим образцам. Не случайно карфагеняне запрещали грекам торговать в западной части Средиземноморья; только так они могли справиться с конкурентами.
Карфагенские мастера изготавливали самые разные предметы из железа и бронзы: ножи, зеркала, лопаты, пинцеты, гири, доспехи, оружие, плуги и мотыги. В городе имелись свои стеклодувные и ювелирные мастерские, в которых можно было встретить любые украшения из золота и серебра. Крупные гончарные мастерские снабжали свою продукцию фабричными клеймами. По этим амфорам и кувшинам можно изучать историю Карфагена.
В VIII–VII веках до нашей эры карфагеняне, как и жители Финикии, изготавливали яркую красную керамику, то есть наносили на поверхность сосуда блестящее красное покрытие — ангоб, — слегка маслянистое на ощупь. Оно постепенно истиралось. Позднее цвет керамики стал матово-красным. Продукция карфагенских гончаров выглядела тяжеловесной, грубой; она была лишена украшений, кроме горизонтальных лент. Лишь в IV веке карфагеняне начинают подражать греческим гончарам. Теперь в почете расписная керамика с завитками растений, фигурками животных и людей. Однако до гармонии, присущей грекам, пока далеко.
В крупных ливийских латифундиях имелись гончарные мастерские, где изготавливали посуду для собственных нужд, В них было несколько комнат: в одной вращался гончарный круг, в другой разжигали кирпичную печь, в третьей размещался склад. В ту пору гончарный круг был довольно примитивным. Работали на нем два человека: один приводил его в движение, а другой вылепливал сосуд. Позднее, когда к власти в Ливии пришел Масинисса, он начал переселять в страну карфагенских гончаров, чтобы наладить здесь собственное производство.
Особенно славился Карфаген своими тканями. Шерсть поставляли кочевники, а лен — ливийские крестьяне; горожане окрашивали ткань в пурпур или кармин. В V веке до нашей эры карфагенские ковры и подушки (вероятно, окрашенные в пурпур) пользовались спросом даже в Афинах, привыкших к роскоши. Чужеземцы покупали у карфагенян также парусину и ткани из хлопка, выращенного на плантациях Мальты. Считалось, что мальтийские ткани превосходят красотой и качеством знаменитые в древности сидонские ткани.