Карибский круиз
Шрифт:
К счастью, в этот момент к столу подошли Измет и Манфред. Манфред стал собирать заказы на спиртное. Измет сначала сообщил, что сегодня по программе итальянская кухня и он очень рекомендует нам попробовать оссо бакко.
— Какую еще чертову собаку он предлагает? — обратился Рик к жене в той же агрессивной манере, как и вчера, когда пытался выяснить насчет «ка-кавы».
— Ты же итальянец. Попробуй сам догадаться! — чуть демонстративно ответила Брайанна. Ясное дело, их предыдущий обмен мнениями не прошел даром.
— Я только наполовину итальянец, — уточнил Рик. — По отцу! Вопросами еды занимается моя мать. Как полагается всем женщинам!
—
— У тебя есть какие-то возражения против поведения моей матери? — набычился Рик.
Прежде чем Брайанна успела ответить, Измет подскочил к ним и поинтересовался, что желают новобрачные.
— Я хочу оссо бакко, — заявила Брайанна, пристально глядя на Рика.
— Измаил, принеси мне спагетти и тефтели, о'кей? — произнес Рик.
Измет поклонился и поспешил выполнять наши заказы.
Надо признать, сегодня ужин оказался несколько получше, чем вчера. Я получила огромное наслаждение от цыпленка по-итальянски. Но гораздо большее наслаждение мне доставляло разговаривать с Сэмом — или, точнее, слушать его. После того как Пэт рассказала ему все о своих детях, он начал рассказывать о дочках его брата — шестилетних двойняшках, которые часто навещают его в Олбани. У меня сложилось впечатление, что он очень любит детей, этакий заботливый дядюшка; однако его испуганная реакция на мысль обзавестись собственными детьми для меня была неожиданностью.
Когда-нибудь он станет прекрасным отцом, думала я, а он рассказывал, как проводил с племянницами последнее Рождество. Честным, любящим отцом. Я прекрасно понимала, что скорее всего идеализирую его, что он вполне может оказаться впоследствии такой же большой свиньей, как мой папаша. Но в данное время мне хотелось видеть Сэма в облике Бога — обычное дело, если тебя пожирает слепая страсть.
За десертом, пока Пэт рассказывала Сэму о Билле и его работе (включая информацию о прободении желудка, спайках толстых кишок и прочих не более аппетитных вещах), Дороти дотронулась до моей руки и поинтересовалась, была ли я замужем.
— Да, недолго, — ответила я. — Мы разошлись.
Она кивнула сочувственно.
— В нашем обществе разводы стали повсеместным явлением, — заявила она. — Но мне этого никогда не понять. Мы с Ллойдом вместе вот уже шестьдесят пять лет — больше, чем жили на свете наши родители.
— И в чем же секрет? — спросила я. — Вам, должно быть, в вашей долгой и счастливой супружеской жизни известно нечто такое, о чем другие и не догадываются?
— Секрет долгой и счастливой семейной жизни, дорогая, — значительно улыбнулась она, — в сексе.
— В сексе? — не удержалась я, чтобы не переспросить, поскольку была готова выслушать сентиментальный спич на тему доверия, обоюдного уважения, необходимости общности интересов и так далее.
— Да, в сексе, — повторила Дороти. — Мы с Ллойдом до сих пор трахаемся, как молодые!
Я невольно бросила взгляд на Ллойда, который едва мог донести вилку до рта, не уронив ничего по дороге. Половина блюда уже лежала на лацканах его смокинга.
— Он потрясающий любовник! — продолжала Дороти. Затем прикрыла глаза — то ли предаваясь каким-то эротическим воспоминаниям, то ли потому, что настало время сна. Ее глаза оставались закрытыми несколько секунд.
— Дороти! — окликнула я.
Она не ответила.
— Дороти! — повторила я уже громче, прикасаясь к ее руке ладонью. Может, она умерла? — мелькнуло у меня в мозгу.
— Да? — наконец отозвалась она и медленно приподняла веки.
— С вами все в порядке?
— Все прекрасно! — уверила она меня. — Мы с мужем просто безумствуем в любви. Правда, Ллойд?
— Что ты сказала, Дороти? — прокричал Ллойд.
— Я говорю, мы безумны в любви, правда? — повторила она.
Ллойд не улыбнулся. Он даже не сказал, что любит ее. Он просто приподнял руку и с абсолютно неожиданной для столь дряхлого человека нежностью провел по щеке своей жены с шестидесятипятилетним стажем.
— Я же вам говорила! — хихикнула та, подмигнув.
— Да, я поняла, — улыбнулась я в ответ, не уверенная, что удалось скрыть зависть.
После ужина мы с Пэт и Сэмом решили, что ревю двойников Элвиса Пресли мы можем пропустить, и направились в казино. Каждый наменял корзинку монет по четверть доллара. Мы нашли три игральных автомата себе по вкусу. Я никогда особо не увлекалась азартными играми, считая себя не рисковым человеком, и тем не менее ощутила какую-то волнующую дрожь, вставляя монету в приемное отверстие, дергая за рычаг и с нетерпением ожидая, выпадут ли три яблока, апельсина или землянички в нужном порядке. Особенно волнующе было выигрывать — не важно сколько, хотя бы доллар-другой. Машина тут же начинала мигать всеми огнями, раздавался звон колокольчиков — и монеты сыпались в подставленные ладони. Тем не менее, несмотря на все это приятное волнение, я не могла себе представить, что в состоянии проводить у игровых автоматов дни и ночи напролет. И не понимаю, как на это способны другие. Оглядываясь по сторонам, я видела вокруг себя довольно много народу, причем преимущественно женщин. Они сидели, все поодиночке, перед аппаратами, с сигаретой в одной руке и с коктейлем в другой, играли, проигрывали, играли, выигрывали, снова проигрывали и так до бесконечности. Может, они таким образом боролись со своим одиночеством, сражались с неудавшимся замужеством, компенсировали однообразие своей жизни? Может, спустить одну-другую корзинку мелочи в игре — своего рода социальный протест, только более приемлемый, чем, скажем, побег в Мехико с высоким незнакомым брюнетом?
Кстати, о высоких брюнетах. Ко мне подошел Сэм, наклонился и проговорил:
— Корзинку четвертаков за то, чтобы узнать, о чем вы думаете, леди!
— Уверяю вас, — рассмеялась я, — мои мысли в данном случае не стоят того!
— Наслаждаетесь?
— Конечно. А вы?
— Да, — кивнул он, — хотя казино, кажется, с меня уже достаточно. Я бы предпочел выбраться на прогулочную палубу. Не желаете присоединиться?
Я посмотрела на часы. Без четверти девять. Я думала вернуться в каюту и позвонить Гарольду. Но Сэм уже однажды предлагал мне свою компанию — позавтракать вместе сегодня утром, а я сказала, что должна звонить в офис. Не могу же снова отказывать ему по той же причине — что мне надо позвонить боссу. Гарольд может подождать.
— С удовольствием! Давайте найдем Пэт, — предложила я, оглядывая зал в поисках подруги. Наконец я обнаружила ее за все тем же автоматом.
— Все просадила? — полюбопытствовала я, подходя и видя пустую корзинку. Пэт как раз опустила последний четвертак.
— Боюсь, мне не хватает конпетенции, — смущенно пожала она плечами.
— Компетенции, ты хочешь сказать! — опять поправила ее я.
Она кивнула.
— Да тут все не мастаки в этом деле, — успокоил ее Сэм. — Поэтому они и возвращаются — чтобы попытаться снова.