Карибский круиз
Шрифт:
В попытке как-нибудь разрядиться от переполнявшей меня нервной энергии я решила, пока Сэм занимался своим кондомом, немного прибраться у него в каюте. Я начала собирать раскиданную одежду. Что-то вешала в шкаф, что-то складывала на кресло. Когда я расправляла брошенные брюки, собираясь отправить их на вешалку, из кармана что-то выскользнуло на пол.
Я наклонилась, чтобы это поднять.
Это оказался бумажник Сэма, хороший бумажник маслянистой темно-коричневой кожи. Долю секунды я колебалась, прикидывая, достаточно ли у меня времени, чтобы провести маленькое невинное обследование его содержимого, прежде
Вспомнив, что у Эрика всегда уходило несколько минут на то, чтобы натянуть резинку, я решила, что времени у меня достаточно.
Чувствуя себя проституткой, обшаривающей клиента, я тем не менее расстегнула бумажник и, насколько мне позволяли дрожащие пальцы, начала быстро перебирать многочисленные отделения. К моему разочарованию, фотографии дорогой покойной невесты я не обнаружила.
Ну что ж, подумала я, почему я должна считать это неудачей? И поскольку Сэм все еще находился в ванной, я решила взглянуть на его кредитные карточки — просто так, чтобы убить время. Но первая же карточка, которую я выудила, поразила меня как удар молнии. И это еще мягко сказано. Потому что это была карточка «Скаймайлз». Авиакомпания «Дельта» выпускает их для своих постоянных клиентов.
У меня у самой была карточка «Скаймайлз». И у многих моих знакомых тоже. Но ведь Сэм говорил, что никогда больше его нога не ступит на борт самолета, что он смертельно боится летать, что он отправился в круиз, потому что это единственный для него способ попасть на Карибы. Стало быть, в честь чего ему иметь карточку постоянного пассажира авиалиний?
Затем обнаружилась следующая загадка: имя владельца карточки «Скаймайлз» было не Сэм Пек. На карточке значился некий Симон Пурдис.
Симон Пурдис?
Я попробовала спокойно и трезво обмозговать эту неувязку и решила, что Сэм, вероятно, мог прихватить карточку по ошибке. Или случайный обмен произошел уже на корабле. Вполне вероятно, что на корабле находится пассажир, которого зовут Симон Пурдис, и не исключено, что в сумасшедшей толчее во время посадки в Майами, когда все стояли с раскрытыми бумажниками, чтобы предъявить удостоверения личности, Сэм мог по ошибке прихватить карточку «Скаймайлз» у некоего Симона Пурдиса, а некий Симон Пурдис мог взять, не заметив, карточку, допустим, «Мобил газ» Сэма. Такое же возможно, правда?
Но по мере того, как я осторожно перебирала другие кредитные карточки в бумажнике Сэма — «Америкэн экспресс голд», «Мастеркард», «Виза», «Блокбастер видео», — я обнаруживала, что на каждой из них стоит имя Симона Пурдиса! Слишком много для случайного обмена при посадке!
Что же это значит? Нет, этому наверняка должно быть какое-то логичное объяснение. Сэм, на мой взгляд, не производил впечатления человека, способного украсть чужой бумажник. Он все-таки страховой агент, а не вор. И ведет честный образ жизни. По крайней мере так он мне говорил. Ну а кроме всего, ведь это же Сэм, честнейший Сэм, добропорядочный гражданин, мужчина, с которым я уже была готова лечь в постель!
Я продолжала шарить в бумажнике, чувствуя, что не следует этого делать, понимая, что этого не следует делать, и в конце концов напоролась на нечто такое, против чего крыть мне уже было нечем.
Это была водительская лицензия Сэма. Точнее, Симона.
И в левом углу этой закатанной в пластик лицензии была наклеена цветная фотография Сэма — ярко-голубые глаза смотрели на меня из-под очков, волнистые темные волосы были, как всегда, гладко причесаны. И в центре лицензии, несмотря ни на что, красовалось крупными печатными буквами — Симон Пурдис, вместе с домашним адресом. Отнюдь не Олбани, а Нью-Йорк! Кстати сказать, в нескольких кварталах от моего собственного дома.
Теперь не было ничего удивительного в том, что этот парень в первый вечер за ужином показался мне знакомым, подумала я, в полуобморочном состоянии запихивая трясущимися пальцами все документы в бумажник, а бумажник назад в карман брюк Сэма — Симона. Меня затошнило, и закружилась голова. Ничего удивительного, что в тот день около бассейна он и Скипу показался знакомым! Сэм Пек — проклятый обманщик, сплошная подделка, жулик!
Я была абсолютно опустошена, просто контужена! Этого же не может быть! Просто не может быть! Я едва могла заставить себя думать об этом. Но я должна была об этом думать.
Да, я слышала разговор двух мужчин по телефону, обсуждающих возможность убийства женщины на корабле, но мне и в голову не могло прийти, что этим хладнокровным убийцей мог оказаться Сэм Пек. Как я могла предположить, что причиной его ухаживания за мной является элементарное желание остаться со мной наедине, чтобы удачнее выполнить ту работу, ради которой его наняли. Нанял мой бывший муж!
Все мое существо развалилось, рассыпалось в прах. Глаза заволокло слезами, от гнева и страха я чуть не задыхалась. Почти на ощупь, с максимальной скоростью, с которой можно было шевелить руками и ногами, я натягивала на себя одежду, ощущая в душе такую горечь предательства, какую испытала лишь в юности, когда неуклюжая девчонка, несмотря ни на что, продолжала любить и тянуться к своему отцу, который беспрестанно лгал ей и в конце концов бросил совсем. История повторилась вновь.
Значит, наемный убийца — Симон Пурдис, подумала я со страхом, от которого похолодело в желудке! Он — человек, которому заплатил Эрик, чтобы избавиться от меня навсегда!
Все еще не в состоянии этому поверить, я отчаянно тряхнула головой. Ярость слепила меня при мысли о том, что человек, с которым я едва не вступила в интимные отношения — человек, в которого я влюбилась! — собирался хладнокровно соблазнить меня, прежде чем отнять мою жизнь. Подумать только, я ведь поверила этому парню, этому лжецу, этому ничтожеству! Подумать только, я ведь ела с ним за одним столом, бегала с ним по утрам, познакомила его с моими подругами, позволила ему целовать меня. Нет, для меня это слишком! Вообще это явный перебор.
Моя рука уже буквально была на ручке двери, когда Сэм — или как его там — наконец появился из ванной. Он обмотал бедра белым полотенцем, прикрывая свои прелести. Я не могла не заметить мощной эрекции. Если, конечно, у него там был не пистолет с глушителем.
— Что ты делаешь? — спросил он, симулируя горькое недоумение, поскольку сообразил, что я стою у двери полностью одетая и уже готова выпорхнуть из его любовного гнездышка.
— Убегаю! — выдавила я, пытаясь сдержать рыдания. — Мистер Пурдис!