Карлики
Шрифт:
– Именно так.
Лен встал, подошел к пруду и встал у воды, засунув руки в карманы.
– Я тут кое-куда записался, – сказал он.
– Неужто в армию вступил? – спросил Марк.
– Нет, – сказал Лен, снова садясь. – Я подал заявление на вакантное место в одну страховую компанию.
– Да брось ты. Ушам не верю.
– А что, с него станется, – сказал Пит. – Посмотрим, сколько он там продержится.
– Я уже заранее знаю, как все будет, – сказал Лен. – Они заставят меня целыми днями составлять таблицы смертности. Я буду сидеть за столом и
– А как насчет такого парня, как я? – спросил Пит.
– А с чего ты решил, что тебе светит первая категория? Среди моих знакомых таких людей вообще нет.
– А как насчет твоего кота? – спросил Марк.
– Можешь записать его, – сказал Пит, – в первом приближении сойдет, если не вдаваться в детали.
Пит и Марк закурили сигареты. Лен смотрел на их головы, склонившиеся к одной спичке.
– Это работа серьезная, тут не до шуток, – сказал Марк, выпуская дым из ноздрей.
– Ладно, – сказал Лен, – все зависит от того, с какой точки зрения смотреть. Например, я знаю одного парня, который всегда интересовался деревом. Так знаете, что он сделал? Взял да и пошел работать в библиотеку. Представляете, какие возможности открылись перед ним в библиотеке. Чего-чего, а дерева там хватает. Приходи и любуйся им, рассматривай, трогай. В общем, этот парень живет теперь счастливый и горя не знает.
Лен встал.
– Слушай, Пит, – сказал он. – Дай-ка мне посмотреть на твою руку.
– На мою руку?
– Нуда.
Он взял левую руку Пита, поднес ее к своему подбородку, поправил очки и стал разглядывать ладонь. Дыша сквозь зубы, он наклонился ниже. Вдруг он вздрогнул и выпустил руку Пита.
– Да ты маньяк-убийца! – воскликнул он. – Впрочем, этого следовало ожидать.
– Ничего себе! – сказал Марк.
– Давай-ка руку, – потребовал Лен. – Давай-давай, я тебе говорю, сейчас я тебе все объясню. Видишь, вот. Вот прямая линия через всю ладонь. Эта, прямо посреди ладони. Горизонтальная. Видишь? И все, больше ничего нет. Никогда в жизни ничего подобного не видел. Крыша у тебя явно не на месте!
– Похоже на то, – сказал Пит.
– Похоже? Да такая рука одна на миллион. Ты сам посмотри на эту линию. Она протянулась на целую милю. Ты маньяк-убийца. Никаких сомнений. Готов поспорить на все что угодно.
У Лена была ночная смена. Он попрощался с ними и сел на свой автобус. Пит и Марк пошли по направлению к Бетнал-Грин.
– Ты в курсе, что он тут выдал? – сказал Пит.
– Нет. А что?
– Стал читать Новый Завет.
– Ну и флаг ему в руки.
– Я тут, кстати, наткнулся на ту Библию, которую тогда тебе подарил.
– Где?
– У тебя на книжной полке.
– А, ну да.
– Ты ее хотя бы открывал?
– Знаешь, Пит, если честно, у меня до нее все как-то руки не доходят:
– Она у тебя уже пять лет. Какого черта я вообще с тобой общаюсь?
– Ну ты пойми, перед тем, как за такую книгу браться, нужно отдохнуть, мозги прочистить.
– Пора
– Как знать, как знать.
Они повернули за угол у офиса Электрической Компании.
– Вот что ты знаешь о любви? – сказал Пит.
– О любви?
– Да, уж ты-то должен в этом что-то понимать.
– С чего ты взял?
Неожиданно поливший дождь загнал их под навес над входом в книжный магазин. Они смотрели, как дождь барабанит по ступенькам у входа в полицейский участок. Из дверей участка вышел полисмен и посмотрел на противоположную сторону улицы.
– Кстати, – сказал Марк, – это лучший букинистический магазин во всем восточном Лондоне – Клайв.
– Выглядит действительно впечатляюще.
– А что это там, позади вон той черной – это, случайно, не «Желтая книга»?
– Что-то про артишоки, – сказал Пит, нагнувшись к полке.
Полицейский перешел через дорогу и направился к ним.
– Про эфиопскую архитектуру, если не ошибаюсь.
– Не ошибаешься в чем?
– Насчет книги, которую я чуть было не купил.
– А, про эту. А мне казалось, что это была «Логика и колика» Блитца.
– Да нет, – сказал Марк, – ты имел в виду «Пыль» Крутца.
– Правда?
Полисмен миновал вход в книжный магазин и пошел дальше.
– Здоровый какой.
– Пойдем в другую сторону, – сказал Марк.
– Во всяком случае, – сказал Пит, когда они снова пошли по улице, – за версту видно, что ты тот самый парень, которого можно порасспросить о любви.
– Правда? А тебе зачем?
– Дело в том, – сказал Пит, – что я надумал набросать несколько любовных рассказиков для женских журналов.
– Чего?
– Да, да. Но только я успел начать, как уже столкнулся с недостатком ресурсов, поскольку ничего не смыслю в том, о чем взялся писать. Но я подумал, что если ты дашь мне пару толковых советов, то я, пожалуй, со временем разберусь, что к чему в этом деле.
– Слушай, ну что ты меня грузишь.
– Никто тебя не грузит, я вполне серьезно. В конце концов, почему бы мне и самому не попробовать сыграть в эту игру. Или ты против? Так что давай, выкладывай. Что это за штука такая?
– Отвяжись ты от меня.
– А что такого-то? Ты же по уши погряз в своих любовных приключениях, и это для тебя самое важное.
– Это ты верно подметил, – сказал Марк. – На любви весь мир держится.
– А как ощущает себя парень, когда влюблен? Что он чувствует?
– Слушай, почему бы тебе не попробовать сформулировать свои собственные чувства?
– А что мне формулировать-то?
Они прошли под железнодорожным мостом.
– Ну хорошо, – сказал Марк. – Ты сам напросился. Вот какие отношения у тебя с Вирджинией?
– У нас много общего.
– Но ты ведь не скажешь, что любишь ее?
– Этот вопрос действительно имеет большое значение, – сказал Пит. – Но я не могу на него ответить.
– У тебя кровь играет?
– В каком смысле?