Карманные записки молодого священника
Шрифт:
Первую свою самостоятельную службу я не забуду никогда. Это было похоже на кошмар. Я позвонил своему другу по семинарии и под его чутким руководством превратил служебник в тетрадь первоклассника. На каждой странице – на полях, между строчек и везде, где еще нашлось свободное место, – были расписаны мои подробные действия. Но все равно прокола избежать не удалось. Выйдя на полиелей, я с ужасом вспомнил, что не заложил евангелие. На решение проблемы было несколько секунд. Идти в алтарь, чтобы посмотреть календарь и попытаться заложить евангелие, потратив время и затянув богослужение? Или открыть Священную Книгу наугад и прочитать первый попавшийся отрывок?.. Я выбрал последнее.
Литургия прошла более
А еще мне вспоминается одно искушение. Первые недели меня неотступно терзали мысли, действительно ли я совершил Божественную литургию, все ли правильно сделал? Пресуществились ли просфора и вино в тело и Кровь Христовы?..
Первая исповедь
В Греции есть обычай допускать к исповеди только опытных священников, которых благословил на это архиерей. В России же другая ситуация. Наша страна больше Греции и по территории, и по населению, а большинство православных приходов у нас в лучшем случае – одноштатные. Греческий опыт в России применить невозможно.
Когда ты исповедуешь в первый раз, тебя обуревают мысли, что сказать человеку, как его поддержать. Но позднее я осознал, что исповедь – не беседа со священником. Батюшка не должен обязательно говорить что-то на исповеди. Он обязан слушать, обязан понять, искренне ли кается человек, обязан вместе с ним молиться и сопереживать. Лишь в каких-то определенных случаях священник может дать совет: например, если человек исповедуется впервые.
Некоторые прихожане, увидев в храме нового священника, изо всех сил стремятся исповедоваться у него: он менее строг, первое время не дает епитимий, а главное, ему не стыдно признаваться в повторяющихся грехах. Новый священник пока не знает, что ты каешься в этом грехе на протяжении последних пяти, десяти, двадцати (нужное подчеркнуть) лет…
Священник – не ходячая энциклопедия, в которой можно узнать ответы во всех случаях жизни. Безусловно, он должен быть грамотным, но знать абсолютно все он не обязан. И молодому батюшке нужно уметь преодолеть страхи и на сложный вопрос ответить: «Простите, я не знаю». Приснопамятный Митрополит Антоний Сурожский говорил об исповеди: «А иногда честный священник должен сказать: „я всей душой болел с тобой во время твоей исповеди, но сказать тебе на нее ничего не могу. Я буду молиться о тебе, но совета дать не могу“». И это очень правильно. Не нужно городить от себя, вспоминая лишь прочитанную в книгах сухую теорию.
Если у тебя нет детей, то не нужно рассказывать о том, как правильно их воспитывать. Лучше посоветовать маме или папе качественную литературу по этому вопросу или познакомить их со священником, у которого есть педагогический, родительский опыт. В «Настольной книге священнослужителя» говорится, что «мирской поп да не постригает монаха», так как он не сможет дать того, чего не имеет сам. Не надо говорить того, что не пропитано, не прочувствовано собственным жизненным опытом.
Иногда на исповеди возникает ощущение, что некоторые прихожане играют с тобой в прятки. Кажется, что они не поняли всю важность таинства
6
Пятая заповедь гласит: Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь, Бог твой, чтобы продлились дни твои, и чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе (втор. 5, 16).
Вот что интересно: гораздо искреннее исповедуются представители малых народов. Возможно, потому, что они пришли к вере, осознавая свой путь, трудясь над собой. И подошли они к крещальной купели потому, что искали Бога, а не потому, что принятие православной веры воспринималось как обязательный ритуал и традиция.
Я не знаю
Еще со времен учебы в университете я знаю, что в научном мире есть несколько правил хорошего тона. И одно из них звучит так: нужно уметь признавать, что вы чего-то не знаете, а в разговоре о сложных и спорных вещах нужно произносить формулу «возможно, я не прав». Это очень хорошие правила, которым почему-то не всегда учат в семинариях.
Молодые священники, такие же, как и я, считают зазорным сказать прихожанину, что они чего-то не знают. Якобы это подорвет их пастырский авторитет. Я считаю (возможно, я и не прав!), что ничего страшного не произойдет.
Недавно ко мне подошла мать троих детей и спросила, как правильно их воспитывать. Я бы мог ей отвечать, судорожно вспоминая, что читал на эту тему, а потом дать дежурные советы: «Водите детей в храм», «Читайте им Священное Писание», «Показывайте благочестивый пример личной жизни». Но зачем? Это и так понятно… Поэтому я честно ответил, что у меня пока, к сожалению, нет детей и подсказать что-то толковое не могу. Но тут же порекомендовал многодетного священника, с кем мать троих детей сможет обсудить свои вопросы. Такой подход я считаю правильным. Ведь как можно давать советы по воспитанию, не имея опыта в этом?
О словоблудии и покаянии
В последнее время у меня появилось ощущение, что люди разучились по-настоящему, искренне исповедоваться. Многие сейчас приходят на исповедь и отдают священнику бумажку, на которой перечислены грехи. И, «смиренно» стоя у аналоя, ждут разрешительной молитвы. Но это неправильно. Исповедь всегда должна быть переживанием, осознанием своих грехов, покаянием, желанием изменить ум. Вместо этого – листики с банальным словоблудием типа такого: «Я, недостойная раба Божия, каюсь господу Богу во всех своих согрешениях от младенческих лет и прошу милостивого Бога простить мои согрешения, вольные и невольные, яже делом и словом, мыслию, ведением и неведением…».
Искреннее всех исповедуются в большинстве своем представители малых народов, для которых христианство – осознанный выбор, а не традиция.
«Дай» и «прости»
Все чаще во время исповеди приходится слышать слово «дай» – люди просят у Бога здоровья, счастья, благополучия. И вроде бы в этом ничего нет плохого, но такое ощущение, что есть. Потребительское отношение к господу проникло даже сюда. А ведь на исповеди нужно, наверное, употреблять не глагол «дай», а совершенно другой: «Прости».