Карманный линкор. «Адмирал Шеер» в Атлантике
Шрифт:
Стоял полный штиль, жара угнетала. Температура воды поднялась до 32°, а в I машинном отделении матросы работали с одним из двух основных дизелей при температуре почти 65°. Они сняли семь из десяти медно-красных головок цилиндра вместе с их креплениями и как раз доставали поршень одного из цилиндров. В такой жаре люди работали чуть ли не голышом, истекая потом и перемазанные маслом с ног до головы. Зловеще горели белки глаз, и на фоне черных лиц их губы казались накрашенными губной помадой. На боевом корабле и без того тесно, но в машинных отделениях требуется поистине акробатическая ловкость и гуттаперчевые ноги, особенно когда надо произвести ремонт или машины нуждаются в переборке.
Глава 20
ОПЕРАЦИЯ
17 февраля «Адмирал Шеер» снова тронулся в путь. Ночью крейсер заметил нейтральный пароход и повернул прочь, возвратившись спустя какое-то время на свой первоначальный курс, который должен был привести его в новую зону действий к северу от Мадагаскара, напротив Занзибара. Кранке был доволен встречей с нейтральным кораблем — если есть нейтральное судоходство, недалеко окажется и британское.
На следующее утро Пич отправился в своем «арадо» на разведку. Отныне, взлетая, он всякий раз рисковал, ибо старый «корабельный попугай» растерял почти все свои перья. В 9.30 Пич вернулся, покачав крыльями в знак того, что заметил грузовое судно, идущее северным курсом более чем в 100 километрах от британских островов Альдабра. «Шеер» направился к указанной позиции, но и после полудня, когда уже должно было показаться грузовое судно, горизонт по-прежнему был пуст. Пич снова поднялся в «арадо» на поиски судна. Но едва только самолет катапультировался, впередсмотрящий доложил: «Две мачты, курс 20°».
— Оно! — воскликнули на мостике, но Кранке почему-то сомневался.
Ничего не объясняя, он сказал, что, по его мнению, впередсмотрящий обнаружил другой корабль. Может, и так. Капитан обычно оказывался прав. Возможно, им предстоит еще раз одержать двойную победу, как они уже успешно проделали в Гвинейском заливе. Кроме того, Пич еще не вернулся, хотя он должен был сразу заметить второй корабль.
В 14.00 зазвучал сигнал тревоги, и, как обычно, матросы бросились по боевым постам. Двухмачтовик оказался танкером, который шел южным курсом, то есть в противоположном направлении относительно того корабля, который заметил Пич с утра. «Шеер» направился к танкеру таким образом, чтобы солнце было позади него и с танкера было бы трудно различить очертания крейсера.
На расстоянии примерно 9000 метров Кранке начал обычный обмен сигналами, как он уже раньше с поразительным успехом проделал в Гвинейском заливе. «Шеер» опять притворился британским крейсером, подняв два ствола и опустив один, и потребовал, чтобы корабль назвал себя, сообщил, куда идет и есть ли у него какая-либо информация, например, о чужих кораблях. Вид военного корабля ничуть не обеспокоил капитана танкера, ведь он знал, что на этой морской трассе курсируют британские военные корабли как раз потому, что где-то в Индийском океане действует немецкий рейдер. Именно по этой причине судоходство перевели ближе к берегу, так как легче было защищаться. Поэтому он ответил на все вопросы, вполне уверенный, что их задает не кто иной, как капитан британского крейсера, в чьи задачи в этой части света входила защита его корабля, стремящегося к своим законным целям.
Но «Шеер» был готов к боевым действиям, и ничего не подозревающий капитан танкера пережил тяжелое потрясение. Тон сообщений изменился: «Остановитесь! Не пользуйтесь радиостанцией, иначе мы вас взорвем». Он увидел, что двойная пушка на передней башне превратилась в тройную, и на задней башне, кстати, тоже, так как «Шеер» развернулся для бортового залпа. С его палубы можно было видеть, как на корму танкера к единственной пушке побежал орудийный расчет.
Кранке смотрел на них с испугом и восхищением. Он не решался отдать приказ о начале стрельбы, надеясь убедить противника в том, что героизм в борьбе танкера с карманным линкором совершенно неуместен и означает лишь самоубийство, но дуло британской пушки все же развернулось по направлению к «Шееру» и поднялось. Кранке покачал головой.
— Храбрости им не занимать, — сказал он. — Они прекрасно понимают, кто мы, но готовы сражаться с одной пушкой против превосходящих орудий тяжелого крейсера. И если капитан прикажет, они пойдут на это.
Он снова просигналил: «Не делайте глупостей, капитан. Отзовите ваших людей от пушки. Не выходите в эфир».
Очевидно, получив приказ с мостика, артиллеристы отошли от пушки. А служба радиоперехвата доложила, что эфир молчит, хотя ее специалисты внимательно прислушивались, не раздадутся ли сигналы бедствия.
— Так-то лучше, — сказал Кранке. — Это было бы уж совсем ни к чему.
Абордажная команда тронулась в путь, как только танкер остановился, и доложила, что это «Бритиш Адвокат» общей вместимостью 6994 регистровые тонны с грузом в 4000 тонн неочищенной и 4000 тонн очищенной нефти, порт назначения Кейптаун; вооружение состоит из одной 4-дюймовой пушки на корме и мелкокалиберного зенитного орудия в районе миделя. Абордажной партией командовал лейтенант Энгельс, и свой подробный отчет он заключил таким мнением: «Судно годится в качестве приза».
Кранке воспользовался его рекомендацией и велел Энгельсу действовать соответствующим образом. Больше ему практически ничего не осталось делать, поскольку абордажная команда, отправляясь на корабль, взяла с собой все необходимое и была полностью готова к тому, чтобы при необходимости переквалифицироваться в постоянную призовую команду. Осмотр танкера показал кое-что интересное: головка конвертерного насоса, откачивавшего нефть из бункеров и подававшего ее в расходный бак, была разбита, предположительно, в результате саботажа, на который отважилась британская команда. Возмущаться этим не было смысла, таковы условия игры, но Энгельс доложил, что повреждение слишком серьезно и починить его только за счет ресурсов танкера невозможно. Однако для опытных механиков «Шеера» эта задача не представляла никакой трудности. Но в этот момент «Шееру» пришлось задуматься о другом, так как из поисков вернулся Пич. Он обнаружил пропавший корабль намного восточнее, чем ожидалось, но корабль продолжал идти прежним северным курсом. Желая сэкономить время, Кранке распорядился, чтобы Энгельс привел захваченный танкер к месту встречи с «Атлантисом», так как запасов танкера не хватило бы для долгого путешествия в немецкие воды.
После этого «Шеер» отправился за вторым кораблем, его дизели заработали в полную мощность, и «Бритиш Адвокат», уже второй трофей, который капитан направил во французский порт, где он поступит на службу Германии, оставался все дальше за кормой. Клубы дыма вырывались из трубы танкера, и его очертания постепенно таяли в золотом свете солнца, заходящего над Индийским океаном. Свежий ветер от быстрого хода «Шеера», мчавшегося в погоне за второй жертвой, охлаждал разгоряченные лица команды. Добыча отыскалась перед самой темнотой: сначала дымок, затем верхушки мачт. Хорошая видимость позволила определить, что судно находится примерно в 30 километрах. Сгущалась темнота, но «Шееру» уже ничто не могло помешать.
Когда он подошел на достаточно близкое расстояние, стало видно, что на судне не горят обычные ходовые огни, что само по себе обещало многое. «Шеер» прошел мимо него с правого борта и повернул ему наперерез, тогда стали видны опознавательные огни незнакомца, хотя и сильно притушенные. «Назовите себя», — передали с «Шеера» морзянкой. По-видимому, капитану судна понадобилось некоторое время, чтобы оправиться от потрясения, но в конце концов он ответил на языке, которого связисты не знали. Начальник связи просмотрел сообщение и объявил, что это современный греческий. «Шеер» снова радировал морзянкой и потребовал ответить по-английски.