Кармелита. Наследники: игры на вылет
Шрифт:
– Я хочу знать, что конкретно вы мне пытаетесь пришить?!! – Бероев резко взбесился от спокойного и монотонного голоса мента.
– У нас есть одна интересная распечатка.
Надо было быть полным придурком, чтоб не понять, кому именно звонил Рюмин перед смертью. Конечно, он звонил Жданову. Блядство. Рамзан Каримович внимательно изучил взглядом лист со звонками. Их там было всего ничего.
– И что? – скрипнул Рамзан.
– Вы, похоже, держите меня за дурака. – Гончаров покачал головой, высказывая огорчение. – Вынужден разочаровать – ваши
– Вас так интересует моё мнение?
– Вовсе нет, но хочу заметить, что именно в тот день вы ошарашили Жданова. Сперва вы дали добро на снос дома, но внезапно передумали. С чего?
– А у меня семь пятниц на неделе! – Бероев нервно усмехнулся. Он понял, что следак уже пообщался с инвалидом. – Захотел и передумал!
Майор не случайно раскрыл сразу все карты перед Бероевым. Он надеялся, что кавказец поймет – отпираться бессмысленно.
– Рюмин знал что-то о доме, верно?
– У вас разыгралось воображение.
– Слишком много совпадений, Рамзан Каримович. – Гончаров закурил. Он нервничал. – Вас последним видели у дома убитого…
– Это не доказано, товарищ майор. Не доказано.
– Если свидетели дадут показания, – сказал Гончаров, злобно посмотрев мэру в глаза. – То все мои подозрения станут фактами, а версия превратится в состав преступления.
– Вы меня сейчас напугать решили?
Вопрос повис в воздухе. Гончаров рассчитывал, что мэр проколется или хоть как-то случайно натолкнет его на мысль. И вообще – что это значит: «Если свидетели дадут показания…». А если не дадут?! Жданов вон уже в отказ пошел! Григорий затушил сигарету, закашлявшись. Мэр довольно улыбался.
– Знаете, я терпелив, но не настолько, – Бероев заерзал на стуле. – Либо вы меня отпускаете, либо у вас будут большие проблемы.
– Я приму к сведению, – Гончаров дважды щелкнул по кнопкам телефона. В кабинет тут же вошел дежурный. – Увести в камеру!
– Я думал, что вы умный человек, – Рамзан, подгоняемый угрюмым конвоиром, обернулся, сжимая кулаки. – Сколько же ещё я буду ошибаться в людях?
– Главное, чтоб люди больше так не ошибались, – пробубнил Гончаров в спину мэру. – Чертова демократия!
– Не могу не согласиться, – Викторов дохромал до стола. – Я так понимаю, что дело с Камоловой переходит под мою ответственность?
Григорий встрепенулся. Он начал забывать о том, что кроме мэра и его грязных делишек есть ещё какой-то психопат-убийца. Вполне возможно, что Рюмин и Камолова стали жертвой одного и того же человека.
– Не терпится покопаться в этом дерьме? – Гончаров не стал подбирать слова – все свои.
– В отличие от вас, я лишь хочу найти и посадить преступника.
– Да? – Гончаров издевался. – Конечно, я помню, что вы у нас яростный защитник невинных жертв, а я плохой коп!
– Вам не надоел этот детский сад? – Виталий усталым взглядом изучал лицо сочинского майора.
– Нет, к тому же, я всегда уважал таких дотошных, как вы! Снимаю шляпу!
– Я понял, – отрешенно махнул рукой Вита. –
Следующие полчаса оба молчали. Гончарову даже понравилось смотреть на Викторова, который изображал душевное спокойствие, но сам просто кипел от желания сказать пару ласковых и не совсем цензурных слов. Григорий был не из тех, кто выводит людей из себя ради забавы. Нет, он делал это лишь с той целью, чтоб вывести Викторова на предельно-откровенный разговор. Так было бы правильно. Потому, что только тогда Гончаров смог бы понять его мотивы. Во время, когда всё продается и ещё легче покупается, верить каждому встречному – идиотизм.
– Товарищ майор!
Гончаров и Викторов одновременно подняли головы. Лейтенант с взъерошенными волосами стоял на пороге. Молодые полицейские всегда очень впечатлительны.
– Что? – ровно поинтересовался Григорий, подперев подбородок рукой.
– Сейчас передали, что на кольцевой ещё один труп.
– Какого хера?! – Вита не смог совладать с собой.
– Кто? – Гончаров поднялся в полный рост. В его глазах застыло изумление и даже что-то похожее на страх.
– Это наш свидетель, товарищ майор, – литеха вытер выступивший пот. – Сученков. Его переехало машиной…
Гончаров потер переносицу и принялся истерично хохотать. А что? Разве не повод повеселиться? Единственный свидетель в деле Рюмина теперь мертв и, наверняка, не без помощи мэра! Сука! Майор больше не сомневался в том, что люди Бероева уже пронюхали ситуацию.
Твою мать! Он снова в проигрыше! А чего он хотел добиться? Посадить мэра с пары движений?! Да такого ещё не бывало! Гончаров опустился обратно в кресло и сломал несколько карандашей в стаканчике для письменных принадлежностей. Телефон вдруг резко разорвался трелью.
– Да! – грубо отозвался майор, схватив трубку.
– Гончаров! – голос полковника услышали даже литеха и Вита. – Какого дьявола у тебя там творится?!! Я тебя спрашиваю! Третий труп за сутки!!! Ты что, издеваешься?!
Гончаров молчал, чтоб не сорваться. Зато Давыдова как прорвало:
– Ты оглох там?! Я тебя за такую работу определю куда-нибудь в парашу на зону где-нибудь под Мурманском! Понял?!!
– Товарищ полковник, ситуация, к сожалению, вышла из-под контроля, но если я смогу добиться полноправного ареста мэра, то…
– Чего?!! – захрипел Давыдов. – Ты в своем уме, Гриша?! Да я тебя по стенке размажу, если ты Бероева тронешь!
– Что? – майор чуть не выронил трубку. – Товарищ полковник!
– Немедленно снять все претензии и отпустить мэра! Немедленно, иначе ты за него сядешь, понял?!! Повторять не стану!
Викторов и литеха переглянулись. Такого поворота событий им только и не хватало.
– Да это же его рук дело! – заорал Гончаров. – Это же он заказчик!!! Я почти докопался!
– Хватит этих разговоров! – рявкнул Михалыч. – Ты бы постыдился такие обвинения выдвигать! У тебя же ни одного доказательства! Опер ты чертов! Сидишь и штаны протираешь!