Карта костей
Шрифт:
Дудочник и Зои сражались надо мной каждый со своим противником. Рядом, на земле, лошадь пыталась встать на изувеченные ноги. Она раздувала ноздри, широкие, как цветущие лилии. Ее глаза так закатились, что я видела только пронизанные красными прожилками белки. Когда лошадь заржала, этот звук показался мне более человечным, чем шум кипевшей вокруг битвы. Из одной лошадиной ноги торчала перерубленная кость, белея на потемневшей от крови шкуре.
Я сняла нож с пояса, дотянулась до бьющейся по земле головы лошади и перерезала ей глотку. Кровь хлынула на руку, и я удивилась тому, насколько она горячая и насколько ее много. Она не струилась, а выплескивалась фонтанчиками, обрызгивая мою
Лошадь умерла одна. Я чувствовала простоту ее смерти — никакого переклика с одновременно умирающим близнецом. Для залитого кровью существа она казалась слишком чистой. Я поднялась на ноги.
Первая волна всадников Синедриона прорвалась через передние линии нашего наступления, но на западе я увидела прислоненные к стене лестницы и взбирающиеся по ним фигурки. У меня не было времени смотреть, доберутся ли они доверху — пехота Синедриона с мечами и щитами прорывалась в бреши, пробитые конницей в наших рядах. Я потеряла щит и не помнила, где именно и при каких обстоятельства. Я жалась к Дудочнику и Зои, по возможности не мешая им, и размахивала мечом при приближении противника. Когда кто-то пытался меня атаковать, Дудочник или Зои вставали на мою защиту.
В те несколько раз, когда мой меч кого-то ранил, мне приходилось бороться с тошнотой. Но это меня не останавливало. Я никого не поразила насмерть, однако скорее из-за отсутствия опыта, а не потому, что не хотела. Но некоторые мои удары достигли цели, и вскоре лезвие меча покрылось кровью. Я была причиной уже стольких смертей, что мне не казалось странным видеть кровь на своем оружии — убедительное доказательство того, что я уже столько раз делала.
Тем не менее, все наши усилия, похоже, ничего не меняли. Мы втроем немного продвинулись вперед, но, судя по всему, нас давили числом. Солдаты Синедриона все еще выбегали из южных ворот, и наши люди с лестницами оказались в окружении, прижатыми к стене. Дальше на западе, где первая волна наших войск пыталась поджечь стену, сырость им помешала, и стена запылала только в двух местах. Оглядев ее, я не заметила брешей, а сами ворота оставались под надежной защитой.
По мере приближения к стене мы стали лучше видеть происходящее в свете факелов и костров. Но чем ближе мы подходили, тем смертоноснее были стрелы. Во время рукопашной схватки с солдатами Синедриона лучники не стреляли, но едва наступил миг передышки, стрелы вновь полетели в нас. Они не падали сверху — «падение» слишком легкое слово, — а разили, мощные, как удары копыт. Достаточно сильные, чтобы вонзаться на несколько вершков в землю. Дважды они пролетали так близко, что я чувствовала тепло в морозном воздухе. Третья стрела летела Дудочнику в ногу, но я вовремя успела его предостеречь, и наконечник лишь оцарапал кожу, а не вошел в бедро. Время неслось вскачь, и когда я утерла лицо, рука стала мокрой и красной, но я не понимала, моя ли это кровь или чужая. Несколько раз я перешагивала через тела, лежащие на земле в несовместимых с жизнью позах: голова, запрокинутая назад под таким углом, который целые шейные позвонки не смогли бы принять, вывернутое в другую сторону колено. В безлунную ночь не хватало света для теней, сюда доходили только отблески далеких огней на стене. Но упавшие тела создавали собственные тени — кровавые отпечатки, чернеющие на снегу.
Дудочник в нескольких метрах от меня вытащил метательный нож из шеи мертвого солдата. Рядом с ним лежал занесенный снегом валун, и мы на минуту затаились за ним.
— Солдат Синедриона должно быть намного больше, — пропыхтел Дудочник, оглядываясь по сторонам. — По нашим подсчетам их в городе тысячи полторы. Где же они?
— Думаю, нам и этих вполне достаточно, — сказала Зои. Она вытерла обе стороны лезвия о снег, оставив на нем две кровавых полосы.
Пригнувшись, мы побежали, вздрагивая от свиста стрел над головой. Мы стремились добраться до Саймона, который укрывался в канаве всего метрах в пятидесяти от южных ворот. С ним сидели еще человек десять. Один мужчина ругнулся, выплюнув в снег два выбитых зуба. Раненая в голень женщина накладывала на рану тугую повязку, крепко прикусив губу, чтобы не стонать от боли.
Саймон быстро ввел нас в курс дела:
— Эскадрон Виолетты дважды устанавливал лестницы, и оба раза их сбивали. Я отозвал людей Чарли от западной стены — слишком уж она укреплена, а поджечь ее не получилось. Они присоединятся к Виолетте ради еще одной попытки на юге, где сторожевые башни дальше всего друг от друга, а стена повреждена огнем.
— А Дерек? — спросил Дудочник.
Саймон обтер лицо и коротко покачал головой.
— Убит у стены со всем отрядом, хотя они успели разжечь несколько костров. — Рука Саймона с мечом опухла и посинела, кожа на раздутой плоти слишком туго натянулась.
— Но вот это сделал не эскадрон Дерека, — заметил Дудочник, указывая на город. В самом его центре, высоко над стеной, в небо поднимались клубы дыма.
— Внутри что-то происходит, — сказал Саймон. Несмотря на струйку крови на щеке и ушибленную руку, он выглядел оживленнее, чем когда-либо на моей памяти после Острова. — Должно быть, работники нашли ваши послания и присоединились к нам.
— Это объясняет, почему Синедрион не бросил на нас все силы, — произнесла Зои. — Но городские омеги немногим способны помочь в бою. У них даже оружия нет.
Она была права. Я представила жителей Нью-Хобарта, вооруженных кочергами и кухонными ножами, противостоящими профессиональным солдатам с мечами.
— Нам нужно войти в город, пока их всех не перебили, — сказала я. Голос прозвучал визгливее, чем хотелось бы.
— А мы тут, по-твоему, что пытаемся сделать? — буркнула Зои.
Дудочник оглянулся на равнину между городом и сожженным лесом. Большинство наших солдат нашли себе какое-никакое укрытие и затаились. Некоторые скрючились за трупами лошадей или солдат, наблюдая за обнесенным стеной городом. Солдаты Синедриона тоже перегруппировались и отступили к воротам, хотя у западных все еще шел бой.
— Нам нужно прорваться в южные ворота, пока солдаты Синедриона отвлечены происходящим в городе. Поставь лучников за теми валунами, пусть нас прикроют. — Дудочник указал на большие камни на равнине к западу от нас. — И отзови бойцов от восточной стены — нам понадобятся все.
Значит, вот оно. Финальный бросок. За стеной жители Нью-Хобарта сражаются и умирают. Равнина за нами усеяна трупами наших и вражеских солдат. Их близнецы, где бы они ни были, этим утром не проснутся. С рассветом сюда слетятся стервятники.
Под руководством Саймона и Дудочника наши оставшиеся люди начали собираться за холмом сразу к югу от стены. Некоторые стрелы долетали и сюда, но я обнаружила, что, если сосредоточиться, у меня получается чувствовать их приближение еще до свиста, и это дает нам пару дополнительных секунд на спасение. Даже те люди, которые в лагере посматривали на меня неодобрительно, теперь прислушивались к моим предупреждениям.
На подготовку к атаке ушло полчаса. Несколько всадников выехали из города наперерез нашему эскадрону, спешившему присоединиться к основному войску, но мерзлая земля была скользкой для лошадиных копыт, а в эскадрон входили четверо лесорубов с топорами, которые смогли задержать солдат Синедриона и тем самым позволили остальным добраться до холма.