Карта костей
Шрифт:
Не отпуская ее ладонь, я рассказала все, что мы узнали о баках, а также о планах Зака.
— Я не дура, — тихо проворчала Эльза. — И, когда забрали детей, поняла, что надвигается нечто ужасное. Но это место и твой рассказ хуже того, чего я боялась.
— Ты пыталась остановить альф, когда они пришли за детьми?
Эльза приподняла бровь над подбитым глазом:
— А ты как думаешь?
— И Нина?
Она опустила взгляд:
— Нина пострадала больше меня, когда мы хотели их остановить. Ее ударили по голове, потом из ушей пошла
Мы сидели вместе, у наших ног рядами лежали мертвые дети в саванах.
— Может, они не страдали, — прошептала я.
Эльза потянулась к моей руке:
— Когда вы с Кипом пришли сюда, я понимала, почему вы вынуждены лгать о своих именах и откуда вы. Но не лги мне сейчас. Я для этого слишком стара. На ложь больше нет времени.
Мы наблюдали, как детские тела загружают в повозку, когда со склона донеслось имя Дудочника, а затем и мое.
Зои выбежала из-за угла. Она вспотела, от резких движений опять открылась рана на бедре, и свежая кровь просачивалась через ткань брюк.
— Посланник из Синедриона, — сообщила Зои. — Пришел один десять минут назад к восточным воротам.
Эльза снова крепко обняла меня на прощание, я пообещала вскорости вернуться.
Мы с Дудочником и Зои поспешили по городским улицам так быстро, насколько позволяли ее раненая нога и моя сломанная рука.
— Это твой брат, — сказал Инспектор, когда мы ворвались в контору мытарей. — Прислал сообщение. Он хочет поговорить.
— Он здесь?
— Вместе с Воительницей. Они на востоке, с отрядом солдат. Посланник предложил встретиться на восточной дороге.
— С нами всеми?
— А ты желаешь одна предстать перед своим близнецом? — Инспектор вглядывался в мое лицо. Подозрение витало в комнате плотнее снегопада на улице.
Я покачала головой:
— Не хочу его видеть.
Руки все еще слипались от жидкости из баков, которая капала с волос мертвых детей. Зак и Воительница отдали эти приказы. Решили, что детей нужно забрать и заключить в резервуары. Решили, что их нужно утопить в темноте.
— Мы все злимся на него из-за детей, — сказал Инспектор. — Но нужно встретиться с ними обоими и выторговать на переговорах все возможное. Они знают, что большая часть армии поддержала меня. Лучше возможности договориться нам не представится.
Я снова покачала головой:
— Они пришли не договариваться.
— Откуда знаешь? — спросила Салли. — Видения подсказали?
— Нет, — отрезала я. — Но я знаю Зака. — Я видела его жестокость. Ту самую беспощадность, которая заставила его в детстве рискнуть собой, лишь бы добиться моего изгнания. И эта жестокость привела к мокрым телам в баках. С тех пор изменилось столь многое, но отнюдь не характер Зака. — Я знаю, что он из себя представляет. Потому что сама сделала его таким.
Именно так сказала Исповедница Кипу в башне: «Это ты сделал меня такой». Я видела, как наше детство формировало его характер. И дело не в том, кто в этом виноват, а просто в самом факте.
Мы выехали на встречу, когда солнце стояло в зените. Нас сопровождали двадцать человек: десять бойцов Инспектора и десять людей Саймона. Мы с Дудочником, Зои, Саймоном и Инспектором возглавляли отряд. Через полчаса мы увидели, что навстречу едет кавалькада из двадцати или более верховых.
Впереди скакал Зак. Даже издалека я отметила скульптурную линию его подбородка и судорожные движения головой, перемежающие долгие пристальные взгляды.
Снег ослепительно сиял под солнцем. Я прищурилась, всматриваясь в силуэт этого человека, моего близнеца. Бледный; холод раскрасил его щеки багрянцем. Он осторожно держал правую руку, и я посмотрела на свою, все еще на перевязи. Мне захотелось сжать собственную плоть, чтобы заставить его вздрогнуть.
Рядом ехала женщина — единственная не облаченная в солдатский красный плащ. Именно ее охраняли все солдаты. Воительница. Зак насколько раз на нее поглядывал, но она ни разу не посмотрела в его сторону. Ее туго стянутые на затылке волосы делали угловатые черты лица еще более резкими. Она держалась очень прямо, не сводя с нас взгляда.
Воительница воздела руку, и солдаты остановились. Она и Зак продвинулись еще на несколько метров, оставляя кортеж позади. Воительница, подчеркнуто не глядя на меня, посмотрела на моих спутников.
— Вот это альянс, — протянула она. — Опальный лидер Сопротивления, отвергнутый своей же Ассамблеей. Альфа, опустившаяся до жизни среди омег. И изгнанный из Синедриона советник.
— Избавь нас от своих разглагольствований, — перебил ее Дудочник.
Она оставила его слова без внимания и повернулась ко мне:
— И ты. Провидица, чьи видения ведут Сопротивление от одной бойни к другой.
— Мы освободили Нью-Хобарт, — снова встрял Дудочник. — Без Касс у нас бы не получилось.
— У вас не получилось бы без Инспектора, — возразил ему Зак. — И захват города стоил вам половины войска. — Он перевел взгляд от Дудочника на меня и обратно. — Дела у вас пошли совсем плохо с тех пор, как она к вам присоединилась, да? Вы потеряли Остров. Ты потерял свой статус. Многие ваши люди погибли. До тебя еще не дошло? — Он наклонился и доверительно зашептал: — Она — отрава. Всегда такой была.
— Можешь говорить, что пожелаешь, — отозвалась я. — Но ты меня боишься. И всегда боялся.
Его голос щелкнул, как плеть — быстро и яростно:
— Выбирай выражения! У меня есть кое-что твое.
Его перебила Воительница:
— Все это очень интересно, но мы здесь не ради ваших семейных разборок.
— Она права, — подхватил Инспектор. — Нужно обсудить, что мы будем делать дальше.
— Нет никаких «мы», — одернула его Воительница. — Вы захватили Нью-Хобарт, вы даже можете его удержать. Но это всего лишь отсрочка. Как и уничтожение базы данных. Есть другие поселения, другие города.