Карта жизни
Шрифт:
Все вдруг стало обыденно и чересчур неволшебно.
Примечания:
1. Amor fati - употр. в знач. «фатальная предопределённость всего сущего»
2. Fortes fortuna adjuvat [2] – в перев. Смелым помогает судьба. , «Тускуланские беседы»: Fortes non modo fortuna adiuvat, ut est in vetere proverbio, sed multo magis ratio. «Храбрым помогает не только судьба, как поучает старинная поговорка, но гораздо более — разумное суждение».
3. В описываемом Автором мире души усопших, по мнению жителей Бриллиантового королевства, попадали
Глава 2. В чащу ночью не ходи!
Раз, два, три, четыре, пять!
Я иду тебя искать!
Раз, два, три, четыре, пять,
Кто-то снова будет ждать,
Раз, два, пригнись, стрела летит к тебе!
Три, четыре, лето снова будто здесь,
Пять – нам с тобою снова вместе куковать!
(детская считалка, популярная в Бриллиантовом Королевстве)
С самого раннего утра было ясно. Луке пришлось битый час потратить на то, чтобы разбудить капризулю. Тот брыкался, стонал, вырывался… словом, вел себя соответственно мерзкому характеру.
Они шли уже два часа, однако, кроме бесконечно тянущейся тропинки и густых крон деревьев ничего не проглядывалось. Лука и сам толком не мог объяснить, чего ожидает увидеть. Дом? Возможно, приветливых и добрых людей, которые согласятся приютить у себя незадачливых путников. Или целую деревню? О, это было бы замечательно!
Джонас то и дело чертыхался, дергался от резких звуков и цеплялся своей шикарной шубой о колючки. Толку от него было мало. Однако, вел он себя так, словно одним своим присутствием оказывал Луке неоценимую услугу.
Лука шел впереди, время от времени поглядывал на карту и незаметно посмеивался над богатеньким мальчиком. Джонас оказался чересчур обидчивым и капризным молодым человеком. Например, он с легкостью мог все бросить и гордой походочкой отправиться со своим АртефЕктом в самую чащу леса, откуда, разумеется, никогда не вернулся бы.
Лука жалел, что ему не достался Клинок или Алекс. Они хотя бы умели неплохо охотиться, Клинок вообще однажды целых пять тушек зайцев приволок. А от этого белоручки какой прок? Правда, слух неплохой, сон чуткий… словно пугливый пес.
Мальчик снова заглянул в карту.
Днем Темнолесье не выглядело столь пугающе. Щебетали птички, разноцветные симпатичные бабочки кружили вокруг, так, будто приглашали потанцевать вместе с ними, мошки сбивались в стаю, назойливо жужжали над ухом мухи и комары.
Внезапно приятную атмосферу нарушил громкий угрожающий рык за спиной. Джонас встрепенулся и заорал:
– Это волки, это тот самый Снежный, о котором бабки рассказывают! Это он! Нужно бежать!!!
– Ты уверен? – произнес Лука с сомнением. – Я о таком никогда не слышал. Конечно, рассказывали о каком-то белоснежном монстре. Но я не думаю, что все рассказы правдивы, хотя, нужно признать, некоторые из них не лишены логики. И учитывая… – он обернулся, чтобы подбодрить пугливого спутника, но наткнулся лишь на безмолвно скалящегося зверя. Морда животного напоминала собачью, но на голове у него было целых четыре уха, а на морде – два носа. Отвратительное создание скалилось и пускало слюни.
– Эй! Послушай, все в порядке, – руки тряслись. – Я не причиню тебе вред, – прошептал он, улыбаясь. – Песик, ты же хороший песик? – спросил он севшим и хриплым от страха голосом. – Эй, я не враг тебе. Поэтому просто пройду мимо, хорошо? – «Песик», похоже, не был с ним солидарен и другом не посчитал. Огромная пасть раскрылась и на землю вылилась желтовато-зеленая слизь. По всей видимости, в слюне магического зверя содержался яд.
Лука затаил дыхание. Зверь громко и совсем недружелюбно шаркнул лапой. Рядом послышался треск веток. Наверняка Джонас где-то прячется. Трус. Разумеется, стоило ли ожидать от него другого? При первой же опасности сбежал и бросил его на съедение зубастой твари. А сейчас скрывается в своем укрытии и с нетерпением ожидает, пока от Луки останутся лишь кожа, да обглоданные кости. Потом схватит карту и убежит.
Стало до ужаса обидно. Лука посмотрел на карту и принял решение. Если ему суждено умереть здесь и сейчас, пускай. Возможно, это и есть его глупая, бесполезная судьба. Но богатенькому отпрыску он ничего не оставит. Уж лучше разорвет к чертям собачьим эту многострадальную карту!
Он уже взялся было за пожелтевшие края, как вдруг животное впереди него заскулило, посмотрело на него обиженным взглядом внезапно преданного друга и завалилось набок.
Лука в изумлении распахнул глаза и застыл. Этого не могло быть!
– Спасибо, Владыка! – прошептал он, прикрыв глаза.
– Здорово, что ты обо мне такого мнения! – Джонас держал в руке огромный булыжник, на котором отчетливо виднелась красная жидкость. Он победно разминал шею и надменно скалился.
– Это ты его… так? – неверующе уставился на него.
– Обернись вокруг! Кто же еще?!
Оставалось только покрутить пальцем у виска. Произошедшее имело крайне странный характер и никак не вписывалось в созданный образ Джонаса. Богатенький мальчик умел защищаться?
Вышеупомянутый «мальчик» самодовольно усмехнулся и повернулся, чтобы продолжить путь дальше. Раздался треск и громкое ойканье. Оказалось, что порядком потрепанная, но оттого не менее прекрасная, шкурка джинджер зацепилась за торчащую ветку, а сам хозяин с размаху приземлился на грязную траву.
– Черт, – прошипел он, потирая ушибленную спину.
– Давай помогу, – с готовностью подбежал к нему Лука и протянул руку. Тот чуть поколебался, но все же принял помощь.
Джонас недовольно отряхнул одежду и с ужасом оглядел джинджер.