Карточный Император
Шрифт:
Двадцать восемь лет назад… А сколько же ему сейчас? Это явно был не ребёнок. Значит он старше, чем я предположила.
Девушка так и светилась детской непосредственностью и предвкушением. Видя её нетерпение, я рассмеялась.
— Провокаторша! — попеняла ей. — Ладно, уговорила.
Она подпрыгнула и захлопала в ладоши.
— Надеюсь, я не пожалею об этом, — тихо буркнула себе под нос.
Удина даром времени не теряла и уже тянула ко мне руки с нарядом. С её помощью я быстро облачилась в ворох алого бархата. Покрой платья предусматривал открытые
Мои волосы были уложены в высокую прическу из которой выпустили пару локонов, красиво обрамляющих лицо. На фоне алого бархата обычно едва заметный рыжий оттенок стал значительно ярче. Завершили мой образ рубиновые серьги и колье.
Результат меня поразил и лишил дара речи. В зеркале отражалась величественная, статная, ослепительная девушка, лишь отдаленно напоминающая Арину Ерёмину, менеджера среднего звена. Я стала похожа на настоящую Императрицу.
ГЛАВА 17
Огромные двери тронного зала приглашающе распахнуты настежь. Поток из представителей различных рас медленно движется в их сторону. На входе всех встречает высокий мужчина в синем фраке, который объявляет имена прибывших. Когда подошла наша очередь, церемониймейстер (полагаю им являлся встречающий) провозгласил громким и хорошо поставленным голосом:
— Наложницы Императора Ассандории, их наставница леди Даломея Фернашесс, а также гостья Эйванбергского дворца — госпожа Арина!
Девушки тут же двинулись стройным рядом за демоницей. Я шла последней.
Нервы натянулись до предела, страх стал почти осязаемым. До стрессового состояния меня довели изумленные взгляды и пораженные возгласы обитателей дворца, встречающихся по пути в тронный зал, после которых неизменно наступала тишина. Наложницы реагировали не так бурно, но осуждения и упрёков не жалели. Всё это дико раздражало, нервировало и пугало. Удина старалась подбодрить меня и признала, что эта затея не стоит моих страданий. Она даже умудрилась извиниться.
Когда я поравнялась с церемониймейстером и собралась с духом, чтобы двигаться дальше, он сделал ужасную вещь.
— О, бог Дарнаэл! Это же…это же…алый бархат! — взвизгнул он не хуже Удины. Весь народ, присутствующий в зале, тут же повернулся ко мне и издал синхронный многотысячный «Ах!». Для тех, кто вставил в уши пробки от шампанского и не услышал (голос мужчины был усилен магически и доносился в каждый угол тронного зала, как ранее пояснила зеленоволоска), церемониймейстер в подтверждение своих слов указал на меня пальцем. А я… то краснела, то бледнела, здеся быть я не хотела…
— Господа, в чём дело? Неужели все гости уже в зале? — раздался властный голос Императора. — Я могу объявлять Имперский бал открытым и требовать закрытия главного входа?
Всеобщее внимание сразу же перенеслось на Таргада. Церемониймейстер проблеял извинения за
— Какая невиданная наглость!
— Да как она посмела!
— Покойная Императрица от увиденной дерзости умерла бы во второй раз!
Я слушала и хотела плакать. Держалась из последних сил, осознавая, что мои слёзы сделают только хуже. И всё, что могла себе позволить, это идти с гордо поднятой головой и едва заметно мять ненавистный алый бархат, спрятав руки в складках юбки.
Пока кляла себя и винила за совершенную глупость (Удина, конечно, та ещё подстрекательница, но она же мне не приставляла нож к горлу) в зале опять наступила тишина.
«Да что же такое! Сколько можно удивляться? Какие-то впечатлительные жители на Хотарисе!» — раздраженно подумала я. Но стоило сморгнуть пелену слёз, как я осознала, что удивлялись не мне — поражены были действиями Императора. Вместо того, чтобы сидеть на троне, он целеустремленно шагал ко мне. Такой элегантный и красивый, но вместе с тем холодный и неприступный, как ледяная статуя. Одет в белую рубашку, красный жилет и чёрный костюм, поверх которого развивается плащ (о боги, кажется из алого бархата) с золотой окантовкой. Голову Императора украшает обруч из золота с крупным рубином по центру.
И вот лучше бы я дальше терпела насмешки аристократичных снобов, чем замерев от страха ожидала пока он приблизиться. Звуки его последних шагов в моих ушах приравнялись к ударам гонга, после которых меня должны повесить или обезглавить.
Подойдя ко мне, Император поднял руку и вытер дорожки слёз с моего лица. После этого отцепил мои пальцы, сжимавшие ткань платья, и осторожно переплёл со своими. Наклонился и шепнул:
— Где твоя смелость, Арина? Неужели толпа этих лицемеров смогла запугать девушку, не побоявшуюся дерзить Императору? — вкрадчивым шепотом спросил он. — Ты ведь хотела бросить вызов мне и всему высшему свету Хотариса? У тебя получилось. Так наслаждайся этим, а не страдай!
Робкая улыбка тронула мои губы. Он решил поддержать меня… Бог спустился с Олимпа чтобы защитить смертную. Сказка, да и только. Если бы я в ней не присутствовала, то никогда бы в это не поверила.
— Спасибо… — тихо поблагодарила, но он услышал и ободряюще улыбнулся.
Не выпуская мою руку из своей ладони, Император развернулся и пошёл обратно, вынуждая следовать за ним.
— Это бал или похороны? — крикнул он в толпу. — Обычно от вас такой тишины не дождёшься!
Гости встрепенулись и постепенно зал наполнился шумными разговорами.