Картошка есть? А если найду?

Дорничев Дмитрий

– Хе-хе! Я проставляюсь, с этой банкой тушёнки мы сможем трахать Джессику два дня подряд, хе-хе-хе.

– Босс! Здорово вы развели того здоровяка, хе-хе.

– Босс, вы супер! У меня уже неделю не было секса! Уже стали появляться мысли трахнуть одну из оборванок палаточного лагеря, я бы потом месяц отмывался от грязи и вшей! – все трое посмеялись и продолжили осмотр желающих попасть в лагерь.

Троица полицейских радовалась, однако иностранец их не слышал – он двигался в направлении самого Лувра.

– Перехвалил я их лидера… – сказал Сергей,

осматриваясь по пути.

Огромная площадь перед Лувром была заставлена палатками, людей было столько, что всем приходилось тесниться как можно плотнее. Даже в одноместных палатках спало не меньше двух-трех человек, многие были истощены от голода, кто-то болел, кто-то лежал на земле – то ли мёртвый, то ли умирающий… А запах… В лагере воняло хуже, чем на свалке пищевых отходов…

(фр) – Господин! У вас есть еда? Прошу! Мой ребёнок уже неделю ничего не ел! Я продам вам своё тело даже за кусочек чёрствого хлеба, умоляю! – из палатки выскочила молодая женщина и вцепилась худыми руками в руку шедшего мимо Сергея.

(англ) – Я не понимаю вас.

(англ) – Прошу! – девушка вновь взмолилась, но уже на английском языке, повторяя вышесказанное. Сергей осмотрел девушку – не красавица, но в целом, хорошо сложена.

По сути, он был в капсуле около двух лет. Раньше у него были сильные боли во всём теле, да ещё и новость о зомби апокалипсисе его «немного» шокировала. Но со временем боль прошла, шок забылся, и теперь, когда он увидел женщину, предлагающую своё тело, его гормоны забушевали, требуя немедленных действий.

– Хорошо.

– Правда?!! – девушка очень обрадовалась. В Лувре были десятки женщин во много раз красивее её, да и вообще, все самые красивые девушки жили в здании Лувра, продавая своё тело за еду. Там и условия имелись получше, и девушки могли мыться…

Все полезные люди жили в Лувре, а те, от кого было мало пользы, оставались снаружи, умирая с голоду. Лишь некоторые осмеливались выйти наружу в поисках еды, но вернуться обратно светило далеко не всем…

(фр) – Дорогой, посиди снаружи и закрой ушки. Не открывай, пока я не скажу, хорошо? – широко улыбаясь, сказала девушка. Сын был её самым драгоценным сокровищем.

(фр) – Да, мамочка!

В палатке сидел мальчик лет шести, он выглядел очень плохо, но улыбался, смотря на свою маму. Мальчик послушно вышел из палатки и ладошками закрыл уши.

Одноместная палатка, внутри спальный мешок и некоторые личные вещи – тут и одному было бы тесно, а вдвоём тем более. Девушка быстро разделась и легла. От неё сильно пахло, так как она давно не мылась – да и сам Сергей с момента пробуждения не мылся – но изголодавшегося мужчину это не особо волновало. В лагере стоял такой смрад, что даже если бы девушка пёрднула, он бы не заметил.

Несмотря на то, что девушка уже рожала, её грудь была довольно упругой, красивой формы. Надев презерватив – их он нашёл довольно много, обыскивая квартиры, французы в этом плане оказались запасливые – Сергей накинулся на девушку и… громкие стоны оглушали людей из ближайших палаток, но люди уже привыкли к такому. В мире, которому наступил конец, секс был одним из немногих оставшихся удовольствий. Потому периодически раздавались стоны из разных частей лагеря, порой даже начиналась «цепная реакция»…

В этом мире больше не было соцзащиты, доступной работы и обилия услуг. Если ты хочешь есть, то ты либо работаешь, либо рискуешь жизнью. Однако работа в этом мире была уделом везучих и успешных – даже ради работы мойщика полов люди готовы убивать… Потому большей части людей оставалось лишь рисковать жизнью, но мало у кого хватало на это храбрости.

Лувр был явный тому пример – люди умирали с голоду; женщины, чтобы прокормить своих детей, с радостью отдавались за крохи еды, а мужчины готовы были грабить тех, кто слабее, но удачливее. И это не удивительно – апокалипсис шёл уже не первый месяц. Многие из тех, кто искал пропитание, не вернулись, или же вернулись, но лишь чудом. Многие повидали таких ужасов, что, увидев зомби, люди чуть ли не в обморок падали. Европейцы, избалованные хорошей жизнью, оказались не готовы к миру, где нужно сражаться и надеяться только на себя.

Примерно через час (и четыре презерватива) Сергей остановился. Он хотел продолжить, но, увидев, что девушка уже без сил, решил пожалеть её. Судя по её впалым щекам, она голодала как минимум две недели. Засунув руку в рюкзак, Сергей взял из убежища два больших варёных картофелины и отдал ей, также вынул из рюкзака бутылочку с родниковой водой. Пережив голод в детстве, мужчина с болью смотрел на голодающих, но это не значило, что он был намерен раздавать еду бесплатно.

– Это мне? Вы серьёзно? – девушка не могла поверить своим глазам. Она откусила кусочек картофелины, чтобы проверить, съедобная ли она, прежде чем давать сыну. Из глаз девушки потекли слёзы – картофель, что ей дал Сергей, был ещё теплым, а на вкус – просто фантастическим.

– Спасибо, спасибо, спасибо…. – девушка сквозь слёзы благодарила, не переставая, после она, накинув халат, вышла из палатки и позвала сына внутрь. Есть картошку у всех на виду было бы крайне глупо. Картошка была крупной – огромной! – около полукилограмма каждая, потому мальчику и девушке хватило, чтобы наесться вдоволь.

Тем временем мужчина подошёл ко входу в здание Лувра, но перед входом его вновь остановили. Кто попало не мог войти внутрь – но узнав, что у Сергея есть еда для торговли, его впустили внутрь без каких-либо осмотров и пошлин…

Внутри оказалось более-менее чисто, помещения были переоборудованы, но всё равно здесь было уютнее и просторнее, чем в палатках снаружи. Некоторые секции оказались переделаны под склады, казармы, столовые и многое другое.

Коридоры усиленно патрулировались вооружёнными полицейскими – казалось, что внутри охраны было даже больше, чем снаружи. На стене у входа висел огромный план этажа. Точнее, это была простыня, на которой краской нарисовали план с множеством подписей и описаний, но всё – на французском…