Карты судьбы
Шрифт:
– На суде лорда? Рассказать про Грожа? А что… будет с тобой?
Гейджи опять качнула головой (может, она вспомнила только этот жест?).
– Домой. Отец. Мать. Братья.
– Жених? – неожиданно подсказал Саймон. Она метнула в него насмешливый взгляд.
– Нет. Отказался.
– Дурак, – искренне сказал Саймон.
«Не мне с тобой спорить».
– Я могу отвезти тебя…
Гейджи коснулась его руки. Приятно. Тепло.
– Есть. Хочу.
Он сорвался с места – все так же странно резко, резко и стремительно.
– Сейчас. Будешь есть
Она засмеялась.
– Везде!
– Ну, парень, ты спекся! – сказал Хорстон, вдоволь налюбовавшись, как его хозяин рысью бросается выполнять то одно, то другое пожелание Гейджи. В общем-то, эта участь не миновала и остальных моряков, выяснивших наутро, что Говорящая снова с ними, но Ригерт был… особенно усерден. Саймон метнул в него красноречивый взгляд.
– Ну и что с того?
– Ничего, – утешил его помощник. – Рано или поздно это со всеми нами случается.
– Что?
– Приступ идиотизма.
– Я похож на дурака?
– И притом круглого.
Саймон открыл рот… и расхохотался.
– И как часто?
– На моей памяти – первый раз.
– Ладно, диагноз поставлен. Может, лекарь еще и посоветует, что мне делать с этой своей дурью?
– Жениться, – не задумываясь, отозвался Хорстон.
Саймон улыбался.
– Лекарь, да ты просто коновал! Не слишком ли сильное средство?
– Тебе другое уже не поможет, – сухо отозвался Хорстон. – И не говори, что такой вариант тебе не приходил в голову. Женишься – вылечишься – и все пойдет по-прежнему.
Саймон перестал улыбаться.
– Вот тут ты ошибаешься.
– Ошибаюсь насчет того, какое сокровище само идет тебе в руки?
Саймон отвернулся. Поглядел на море. До Хейма было уже рукой подать – день пути. Еще день – и она может вновь уйти от него.
– Что все будет по-прежнему. Я знаю, что она – сокровище. Даже слишком огромное, Хорст. Слишком. Я боюсь, что не сумею его удержать.
Хорстон философски смотрел на его профиль.
– Мой тебе совет, парень, – не давай ей прийти в себя. Бери ее сейчас, пока она до конца не очухалась. Не давай время на раздумья.
Саймон помолчал. Потом качнул головой.
– Нет. В этот раз она пойдет – или не пойдет – со мной по своей воле. По своему желанию.
И уходя, сделал вид, что не услышал брошенное в сердцах:
– Ну не дурак ли?
Потому как был с этим полностью согласен.
Гавань Хейма достаточно просторна и глубока, чтобы в нее могли заходить большие и тяжело груженые корабли. Во время войны это сослужило городу недобрую службу – Хейм был занят стрейкерами одним из первых. Но зато теперь, в дни мира, Хейм процветал.
У Гейджи кружилась голова, когда она глядела на стоявшие в гавани разнообразные суда; на множество людей, снующих по пристани. Воздух разрезали голоса, выкрики, команды, зазывы продавцов и менял, трещотки нищих и монахов; ноздри вдыхали забытые запахи гавани – соленой и тухлой рыбы, свежеиспеченного хлеба, пеньки, смолы, южных специй, дыма и разогретых работой
Она покосилась на стоявшего рядом Ригерта. Он выглядел, как всегда, очень энергичным и очень уверенным в себе. Его, казалось, не обескураживала потеря клада, на поиски которого он потратил несколько лет. Впрочем, и того, что они привезли с собой, с лихвой хватит, чтобы окупить само путешествие, работу моряков и ныряльщиков, да и следующие поиски чего-либо, которые – она не сомневалась – он в скором времени предпримет. Ригерт, почувствовав взгляд, посмотрел на нее и быстро улыбнулся:
– Вот мы и дома, Гейджи. Теперь ты запросто можешь отправить меня в тюрьму или стребовать виру за свое похищение.
Она пожмурилась на теплое, непривычно не слепящее солнце.
– Я этого не хочу.
– А чего ты хочешь?
– Вернуться домой. Увидеть родных.
– Ты позволишь мне помочь?
Она засмеялась.
– Конечно, ведь я тоже имею право на долю от твоего клада! Я ее заработала!
В первый раз за эти дни его самообладание дало трещину.
– Ты имеешь право на весь этот клад, Гейджи, – сказал Ригерт тихо. – И мы с тобой это знаем.
Она отвернулась. Она жалела о тех своих словах. Лучше бы он принял их за шутку. Когда Гейджи вспоминала, что он знает, то просто терялась – как себя с ним вести.
– Он принадлежал не мне, – сказала Гейджи наконец.
– Хозяин острова отпустил нас по твоему слову?
Она кивнула. Задумалась и вдруг рассмеялась:
– Хотя, если бы вы устраивали ему песнопения… о! – она взмахнула рукой, увидев его озадаченность. – Не обращай внимания! Я просто кое-что вспомнила.
– Мне надо проследить за разгрузкой, – сказал он почти небрежно. – Подождешь на борту или пусть кто-нибудь проводит тебя до моего дома? Ты ведь… не откажешься быть моей гостьей?
– В прошлый раз ты разрешения не спрашивал, – поддразнила Гейджи.
– Я исправляюсь. Так что же?
– Поброжу по пристани.
– Мы быстро управимся, – пообещал он…
Гадалка ухватила ее руку цепкими опытными пальцами. Гейджи дернула было локтем, но со вздохом сдалась – не отстанет. Утешало лишь, что денег в кошеле всего ничего. Чуть ли не столько же, сколько было при ней, когда Ригерт увез ее на своей «Удаче».
– Ну что, красивая? – гадалка улыбалась, серые ее глаза – точь-в-точь, как у самой Гейджи – сияли солнечным блеском. – Вижу, не знаешь, на что решиться? Куда направить свой взгляд?