«Каскад» начинает прорыв
Шрифт:
– Я впервые заметил это с неделю назад, но тогда не обратил внимания. Ты сам подумай – вокруг лагеря тогда было сухо, а дорожка к туалету вообще засыпана каменной крошкой. А его берцы были мокрые от росы по самый верх! Даже шнурки промокли. Я тогда подумал, что Ваха просто ушел по нужде в лес, не захотел в туалет идти. А через три дня он вдруг, озираясь, нырнул в заросли и исчез. Я решил пойти за ним. Он отошел от лагеря метров на двести и из-под свитера достал рацию. Я присел и не слышал, о чем он говорил. Потом он прошел мимо меня. Рации в руках не было, значит, он опять спрятал ее под свитер. Я не знал, говорить кому-нибудь из амиров об этом или проследить еще за ним, но потом решил посоветоваться
– Ты все сделал правильно, Зияуди! – сказал Муса. – Тебе не нужно самому следить за Вахой. Если он работает на «собак», это опасный человек. Я доложу о нашем разговоре амиру Хаттабу, и решение будет принимать он сам. Ты же делай вид, что ничего не замечаешь в его поведении. Он не должен ничего заподозрить!
Сердце капитана Исрапилова гулко билось в груди. Он никак не мог предположить, что колхозный скотник Зияуди, внешне туповатый увалень, окажется столь наблюдательным, что обратит внимание на его мокрые после похода в лес берцы. А потом догадается проследить за ним…
Ваха осторожно вынул из кожаных ножен бичак и провел пальцем по острому, как бритва, лезвию. Зияуди не представлял опасности, но вот Муса Идигов… Все телохранители Хаттаба обучались по особой программе и могли убивать даже голыми руками и ногами. Из любых положений. Он видел, как они это делали на своих занятиях, связанные по рукам и ногам. Ваха не проходил такой подготовки даже в спецназе ГРУ. Но выхода не было…
Капитан рассчитывал на то, что Идигов пойдет первым – только это давало ему шанс на успех. Рассчитывать на победу в поединке один на один было просто наивно…
Ваха ждал, затаив дыхание, превратившись в единый механизм, призванный убить соперника. Причем убить сразу – одним ударом, потому что нанести второй удар Идигов ему не даст.
И вот, наконец, под чьей-то ногой тихо треснула ветка, и темный силуэт медленно выплыл из-за ствола дуба. Но что-то говорило Вахе, что это не Мусса, и он удержал руку, готовую нанести удар. Как Идигов почуял его присутствие, Вахе не суждено было узнать никогда… Но противник совершенно неожиданно появился с другой стороны дерева, оказавшись лицом к лицу с капитаном. Действуя только на инстинктах, капитан резко присел, уходя от удара Идигова, всадил бичак по самую рукоять ему в пах и резко дернул его острием вверх, вспарывая живот противника. Мгновенно развернувшись, он увидел убегающего Зиуди и, коротко размахнувшись, метнул бичак в широкую спину бывшего соседа по палатке. Удар был такой силы, что Зияуди, упав лицом вниз, несколько метров скользил по траве.
Ваха рванулся к нему, чтобы вновь завладеть ножом, но неведомая сила подсекла его ноги, и он всем телом грохнулся о землю. Тут же на него навалился Идигов, прочно обхватив пальцами его глазницы и запрокидывая голову назад так, что захрустели шейные позвонки. От невыносимой боли капитан едва не закричал. И вдруг, почувствовав под спиной что-то твердое, сообразил, почему Муса не добивает его: он упал на его руку, вооруженную ножом. Ваха напряг шею, пытаясь сопротивляться, и засучил руками под собой, пытаясь нащупать какое-нибудь оружие на поясе Идигова. Вдруг обе его руки провалились во что-то горячее и мокрое. Сразу сообразив, что это внутренности противника, Ваха ухватил концы раны, раздирая ее в разные стороны. Хватка Идигова сразу ослабла, и Ваха, вырвав голову из захвата, изо всех сил ударил затылком по лицу Мусы. Затем, шатаясь, с трудом встал на ноги, растирая шею и сплевывая вязкую слюну.
Идигов был еще жив и приподнял руку с ножом. Ваха мгновенно наступил на нее и выхватил нож из слабеющей руки Мусы. Стоять он не мог и упал коленом на грудь Идигова. Тот вздрогнул всем телом от боли, и Ваха
Он прекрасно понимал, что ему нужно уходить. Уходить, не медля ни секунды. Потому что в любой миг здесь мог появиться кто-то из лагеря, привлеченный шумом… Но какое-то тупое безразличие вдруг навалилось на него невыносимой тяжестью. Он лежал, не в силах пошевелить даже пальцем. Ему потребовалось колоссальное напряжение воли и мышц, чтоб заставить себя подняться. Наступив ногой на спину Зияуди, Ваха с величайшим трудом вырвал из нее свой бичак, сунул его в ножны, раз за разом не попадая в отверстие для ножа, и, подхватив упавший на землю автомат, пошел напролом через кусты, цепляясь плечевым ремнем за ветки и обламывая их, оставляя за собой хорошо видимый даже издалека след.
Когда он показался на поляне – весь залитый кровью, с блуждающим пустым взором из-под заплывших кровоподтеками век, с автоматом, стучащим по камням, – Чибисов и Семенов бросились ему навстречу, подхватили под руки и помогли сесть.
– Ваха, брат, что случилось?! – воскликнул майор Чибисов.
Но тот в ответ только захрипел: видимо, Идигов все-таки что-то повредил в его горле, запрокинув шею. Ему становилось все хуже и хуже, и он окончательно «поплыл»… Они быстро срубили две жерди, обвязав их плащ-палаткой, бережно уложили на импровизированные носилки тело капитана и почти бежали, стараясь как можно быстрей доставить его в госпиталь, переходя на шаг только в каменных разломах. Чибисов вызвал по рации подмогу, и уже под Ведено носилки перехватили четверо разведчиков.
– Быстрей, быстрей! – подгонял их майор. Но разведчики и так делали все, что могли.
Когда капитана Исрапилова положили на стол и хирург стал осторожно ощупывать его шею, разведчики стояли рядом, затаив дыхание.
Врач мрачно посмотрел прямо в глаза майора Чибисова и сказал:
– Здесь уже ничего не сделаешь. У него переломаны шейные позвонки…
– Так сделай же хоть что-нибудь! – заорал Чибисов, срывая с плеча автомат.
В этот момент тело капитана Исрапилова вдруг вытянулось на столе струной, мелко-мелко застучав по краю стола мягкой резиной сапога. Его глаза широко распахнулись, уставившись в пожелтевший от времени потолок… А потом тело медленно расслабилось, растеклось вяло по столу, словно лишившись разом всех мышц.
– Твою мать, – пробурчал майор Чибисов и, отвернувшись, смахнул с угла глаза то ли каплю пота, то ли непрошеную слезу. – Твою мать…
Глава 28
05 апреля 2000 г. 10–00.
Лесная вырубка
Отдохнувшие за ночь разведчики покинули свои уже обжитые и обстрелянные позиции в 06–00. Четыре часа им понадобилось, чтобы выйти к вырубке, где они с удивлением обнаружили мощный заслон из бронегруппы и двух рот мотострелков. У барака на песке сидели, сложив руки на затылках, пленные «духи». Их было человек двадцать. В стороне лежало их оружие, и двое солдат аккуратно переписывали номера стволов.
– Это где ж вы наловили столько супостатов? – спросил Седой выбежавшего им навстречу командира опорного пункта – молодого майора. Он был заранее предупрежден о том, что на его позиции выйдет разведгруппа.
– Да мы и не ловили, – ответил майор. – Сами вышли из лесу и сдались.
– В барак не лазали? – Седой думал, что склад боеприпасов давно взорван, но тот стоял цел-целехонек.
– Никак нет! Нас предупредили, что там разведгруппой – вероятно, вашей – установлены ловушки.