Кастрюлька с неприятностями СИ)
Шрифт:
Глава 1
Все-таки идти на работу пешком и к четырем часа дня существенно приятнее, чем к девяти утра добираться на любом виде общественного транспорта.
Тротуар вымощен розовыми каменными плитками, вдоль него высажены липы, с которых еще не полностью осыпались золотые листья; двери лавочек на бульваре периодически распахиваются, обдавая идущих то запахом свежих булочек с корицей и кардамоном, то ароматом новомодных духов и пудры, то сладкой свежестью апельсинов.
Можно сказать, что от дома до работы меня ведут не только глаза,
Потому что, собственно говоря, запахи — это моя профессия. Я — нос.
Эта особенность моего организма выяснилась довольно рано, когда я только начинала говорить, года в полтора. Я с закрытыми глазами отличала маму от бабушки и папу от дядюшки Ф. Ну, а как же иначе — ведь все они пахли по-разному! Бабушка — яблоками, мама — ванилью и медом — а когда сердилась, мед становился горьким и насыщался нотками черного перца. Папа с утра пах лавандой и можжевельником, а вечером приносил домой резкий запах лошадиного пота, дубленой кожи и свежей травы. Дядюшка… ну, с ним сложно. Он пах книгами, пергаментом, горящими свечами — но еще почему-то грозой, хвоей и солью.
Ну, что уж тут вспоминать, вся моя семья оказалась далеко, на другом конце немаленького континента, так уж вышло…
В раздевалке меня встретила Майя, единственная, кого я могла назвать подругой в этом городе. Глазищи ее горели зеленым кошачьим светом от распирающих ее новостей.
— Ты еще не в курсе! — нет, это был не вопрос, это явно было утверждение. — Я сейчас от новостей лопну! Давай переодевайся, я тебе все расскажу.
Я сняла уличную одежду, быстро приняла душ и пробежала через сушилку, после чего стала неторопливо надевать униформу — белые рубашку и комбинезон и шапку, под которую убрала волосы. Майя приплясывала рядом в нетерпении.
— Идем, идем скорее, у нас есть первая чашка кофе! — она тянула меня за рукав.
Ресторан еще был закрыт — открывается он с 8 вечера, только на ужины — и персонал может выпить чашку кофе за столиками в зале, до того, как их накроют белоснежные скатерти.
— У нас будет новый шеф! — выпалила Майя, едва мы сели.
— И что? — поинтересовалась я, выбирая печенье посуше. — У нас уже давным-давно ожидается новый шеф, тех пор, как старый ушел на дворцовую кухню.
— Ты не понимаешь? У нас СЕГОДНЯ будет новый шеф. Через полчаса приглашают на кухню знакомиться! — Майя со стуком поставила чашку на блюдце. — Ну что ж ты такая деревянная, а?
— Через полчаса все мы так и так будем на кухне — тебя ждет крем для пирожных, а мне надо подобрать пряности к оленине. А, кстати — где Норберт?
— В кабинете, разумеется, как раз и ведет беседу с новым ше-ее-ее-фом!.. — последнее слово было моей неугомонной подругой почти пропето.
В общем-то, неудивительно, что она так радовалась — при том уровне конкуренции, который существует среди ресторанов в нашей столице, трудно выжить, не прикрываясь лавровым венком кого-нибудь именитого.
— Ну, отлично, тогда пошли. В восемь мы открываемся, и никто из клиентов не будет ждать, ты же знаешь! — я забрала с собой грязные чашки, донесла их до посудомойки и отправилась в свою кладовую.
Все
Сухие травы для готовки я, разумеется, хранила в закупоренных плотно стеклянных банках — но не могла и отказать себе в удовольствии, и развесила у дальней стены несколько пучков особо ароматных трав — пажитника, лимонного сорго, несколько веточек каффира…
Это было мое царство вот уже четыре года, с того самого дня, когда мы с Норбертом, зацепившись языками на какой-то необязательной вечеринке, поспорили — смогу ли я опознать вслепую все пряности, которые он найдет на кухне своего ресторана?
Ну, разумеется, он проспорил — не так их было и много на его тогдашней кухне, пряностей. На тридцать втором образце — как сейчас помню, это был орегано — Норберт поднял руки и сказал:
— Сдаюсь! — Все присутствующие зааплодировали, а он добавил — И прошу леди осчастливить мое скромное заведение, приняв под свою руку нашу кладовку ведьмы!
Не знаю, почему я согласилась.
То есть, нет — знаю, конечно — хотя мне не нужен был заработок, сидеть без дела было скучно. И отделанная теплым золотистым деревом комнатка стала моим вторым домом, заполнилась постепенно моими любимцами и находками, инструментами, результатами экспериментов и тетрадями с записями.
Сегодня в нашем меню было сезонное блюдо — оленина, ведь несколько дней назад официально начался сезон охоты на оленя, и Его Величество Кристиан II, главный охотник страны, открыл его, недрогнувшей рукой застрелив громадного красавца.
Ну, а поскольку наш бывший шеф-повар Дэвид Бочковски царил теперь на главной кухне королевского дворца, то и наш ресторан (называющийся, кстати, вполне в тему — «Олений рог») мог похвастаться в ближайшие дни блюдом из королевской оленины.
Мое же дело было — подобрать к этому блюду достойные пряности.
Я открыла притертую пробку и задумчиво поворошила пальцами можжевеловые ягоды в стеклянном сосуде. Три или все-таки четыре на порцию?
Ну, с остальным понятно — розмарин, сычуаньский перец… Да, и, пожалуй, немного апельсиновой цедры для желе из красной смородины!
Отобрав нужные пряности, я плотно закрыла все емкости и вышла из своей комнаты. У плиты царил Фред, а он любит получать все необходимое заранее, чтобы не спохватываться в последнюю минуту. Вот ведь еще и неизвестно, как будет работать новый шеф, какие у него будут капризы. А что капризы будут — это можно и к гадалке не ходить, без этого звездных шефов не бывает! Упомянутый уже Дэвид, например, терпеть не мог тимьян. И никогда не готовил с ним, сколько бы я не рекомендовала…