Катализатор

Смит Кристин

Я отбегаю к стене и наблюдаю за девушками-гемами в модных нарядах — ярко-синие платья в стразах, усыпанные бриллиантами корсажи, красные юбки из тафты. Они группками болтают, покачиваются под музыку, беседуют со своими привлекательными гемами-половинками, в то время как их родители присматривают за ними на расстоянии. Как я понимаю, время, которое гемы проводят со своей будущей половинкой, минимально. Похоже, Зейн и Ариан — исключение; не думаю, что они когда-либо встречались до сегодняшнего дня.

Каскад ярких золотых волос невозможно

не заметить. Рейни оборачивается, широко улыбаясь, её платье едва прикрывает все стратегические места. Я стараюсь не смотреть на её обнажённый живот и разрез на платье. Оно поднимается настолько высоко вверх, что демонстрирует одну бесконечно длинную ногу. Я только надеюсь, что на ней есть бельё.

Это другой образ жизни. Совершенно другой способ мышления. Этим людям всё достаётся на блюдечке с голубой каёмочкой, тогда как моя семья вынуждена каждый день бороться за жизнь. Если я не буду работать, нам будет нечего есть. Если я не буду приносить деньги, нам будет негде жить. И если я не убью Харлоу, я никогда больше не увижу маму.

Горячие слёзы обжигают глаза, когда я думаю о маме, лежащей где-то на твёрдой, холодной поверхности, одинокой и напуганной. Это я во всем виновата. Это я во всём виновата. Если бы я не взяла задание украсть компьютерный чип, ничего бы этого не случилось. Из-за своей глупости я подвергла опасности всё, что у меня осталось в этом мире. И я не знаю, как всё исправить, кроме как убить Харлоу Райдера.

Я спешу на веранду и выхожу на улицу. К счастью, она пуста, за исключением нескольких больших растений в горшках и кованых столов.

Слезы, которые я удерживала, капают на белую балюстраду, пока в голове вертятся вопросы без ответов. Как я во всё это влезла? Что такого узнал мой отец, что Харлоу Райдер счёл его угрозой? Как он мог оставить нас в такой ситуации?

Дверь позади меня открывается, и я быстро вытираю слезы.

Раздаётся мелодичный голос.

— Сиенна? Ты в порядке?

Я жалею, что назвалась ему. Почему я вообще сказала настоящее имя?

Будь очаровательна, Сиенна. Вот как ведут себя женщины на этих вечеринках. Очаровательно.

Я медленно оборачиваюсь и вижу, что Зейн смотрит прямо на меня. Он до последнего миллиметра выглядит идеальным выходцем «Хромо 120» в своём дорогом чёрном смокинге.

— Я в порядке, — произношу в ответ, но голос звучит более напряжённо, чем мне бы хотелось.

Он так смотрит на меня, будто пытается проверить, говорю ли я правду.

— Ты уверена? Я могу что-нибудь сделать?

Конечно… Убьёшь своего отца ради меня?

Я выдавливаю улыбку.

— Всё хорошо, правда. В последнее время у меня столько мыслей в голове.

В улыбке Зейна заметна печаль.

— Мне знакомо это чувство, — он смотрит на меня, щёки под его взглядом теплеют. Наконец он заговаривает снова.

— Я не ожидал увидеть тебя здесь сегодня вечером.

— Я…

я внештатный репортёр, — говорю я, используя заготовленное прикрытие. — И это самый большой праздник в Пасифике за последнее время. Я не могла такое пропустить.

Он хмурится.

— Ты журналистка?

Сердце колотится. Он не так уж наивен. Пожалуйста, только бы он не уличил меня во лжи.

— Верно.

— Сегодня на Феерии ты была на задании?

Я медленно киваю.

— Да.

Зейн морщится.

— Бьюсь об заклад, ты получила хорошую историю.

— К сожалению, да. Люди всегда будут интересоваться тремя вещами: убийства, политические заговоры и предательства, — я пожимаю плечами. — Животное начало. Но я надеялась, у тебя будет время поболтать сегодня вечером? Может, ответишь на пару вопросов?

— Конечно, с удовольствием, — он подходит к небольшому круглому столику с двумя металлическими стульями. — Присядем?

На веранде дует ветерок, принося с собой аромат жасмина. Луна низко висит в ночном небе, словно пытается подслушать разговор. Я занимаю предложенное место и вытаскиваю расшифровщик из сумочки, радуясь, что додумалась его туда положить. Проводя пальцем по кнопке запись/расшифровка, я смотрю на Зейна.

— Готов?

— А ты будешь со мной помягче? — улыбается он.

Мне хочется закатить глаза, но вместо этого я выдавливаю смешок.

— Не могу ничего обещать.

Он подмигивает, и мне хочется проклясть бешено застучавшее сердце.

— Что ж, тогда приступай.

— Что сегодня произошло на Феерии?

Зейн пожимает плечами.

— Какой-то чокнутый представитель «Грани» пытался меня убить. Конец истории.

— Есть какие-нибудь догадки, зачем кому-то желать твоей смерти?

Или твоего отца? Я задерживаю дыхание и жду его ответа.

На его лице мелькает раздражение.

— Ты же слышала их. Я — мерзость. Мерзость нужно уничтожать.

— А «Грань» всегда была агрессивна к вашей семье и компании?

— Нет, это началось недавно. Сейчас растёт ажиотаж вокруг «Хромо 120» и правительственного вмешательства.

— Вмешательства?

Зейн кидает взгляд на расшифровщик.

— Можно это не записывать?

Я выключаю расшифровщик и наклоняюсь вперед. Когда Зейн начинает говорить, его голос звучит устало, и сам он выглядит намного старше своих двадцати с небольшим.

— Правительственное подразделение ВИГ — Ведомство Интеллекта и Генетики — очень заинтересовано в нашей компании. Они годами обращались к моему отцу, желая купить у него компанию, но совсем недавно… — он останавливается и оглядывается назад. Наклонившись, он говорит тише: — Недавно кто-то вломился в наше здание в Легасе и украл важный компьютерный чип. Этот чип содержит все коды, всю информацию, которую мы используем для управления компанией. Я бы не хотел увидеть, что произойдёт, если он окажется не в тех руках.