Катализатор
Шрифт:
Сердце пропускает удар, и дышать становится трудно. В голове всплывают слова Рэдклиффа: «Я полковник армии и глава правительственного подразделения».
— И что, по-твоему, произойдёт? — шепчу я.
— Всё что угодно. Кто-то другой может разработать прототип, подобный нашему.
— Зачем это им?
— А ты как думаешь? Чтобы создать идеальную расу. Правящую расу. Более развитую, чем все остальные. Если мой отец заинтересован в устранении болезней и улучшении браков, то интерес ВИГ, как мне кажется, лежит в другой
— Откуда ты всё это знаешь?
— Как я уже говорил, они годами подбирались к моему отцу. И я провёл небольшое собственное расследование.
Разум вскипает. Идеальная раса? Раса генетически-модифицированных людей? А что будет с теми, кто не идеален? Нас будут сторониться? Уничтожать? И я только что сделала это более вероятным, украв чип?
Зейн кладёт руку на стол и наклоняется.
— Тебе не кажется странным, что мы постоянно сталкиваемся? Сначала «Мегасфера», потом плотина, теперь здесь…
— Совпадение, — выпаливаю я и тут же улыбаюсь, пытаясь смягчить резкость ответа.
Он смотрит на меня, его взгляд блуждает по моему лицу, пока мне не становится неловко. Потом он тихо заговаривает:
— Я много думал о тебе с той ночи.
Он говорит это небрежно, но его слова меня цепляют.
Зачем он мне это говорит?
Притворяюсь, что не понимаю смысла между строк.
— Не для записи, зачем ты залезал на верхушку «Мегасферы»? Я думала, что только я такая сумасшедшая, чтобы пойти туда.
Его игривая улыбка увядает.
— Мы с братом не всегда соглашаемся по поводу управления компанией.
— Со Стилом?
Он стискивает зубы.
— Ага. Со Стилом. Если бы это зависело от него, мы уже давно бы продали прототип правительству. Хорошо, что большую часть времени он проводит в штаб-квартире «Мэтч 360» в Рубексе, — Зейн качает головой. — Я люблю ходить в «Мегасферу», чтобы подумать. Такое ощущения, что я обретаю ясность мышления, когда смотрю на долину с высоты, — он неубедительно смеётся. — Звучит как ребячество, да?
— Вовсе нет. У меня та же причина. Подумать. Разложить все по полочкам.
Тёплые карие глаза Зейна удивленно расширяются, и он улыбается.
— Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься.
Щёки заливает румянцем, и я прикусываю губу.
Прежде чем я успею ответить, дверь, ведущая на веранду, распахивается. В дверном проёме, занимая большую его часть, стоит его брат. Стил выглядит таким же милым, как ощетинившийся кактус. Его губы поджаты, а глаза впиваются в Зейна, демонстрируя неодобрение.
— Зейн, на пару слов, пожалуйста, — Стил шагает в дальний угол веранды и ждёт, когда он присоединится к нему.
Зейн закатывает глаза и бормочет: «Видишь, о чём я?», и уходит за братом.
Стил вызывает у меня опасения. Мне не нравится, как он смотрит в мою сторону, и вообще это его
Пока Зейн поглощён разговором с братом, я прохожу через веранду и проскальзываю в бальный зал. И сразу замечаю мистера Райдера, беседующего с двумя джентльменами в смокингах. Сердце подскакивает к горлу. Вот и всё. Время пришло.
В голове всплывает воспоминание: бесчувственные стеклянные глаза мертвеца на площади. Затем мой разум заменяет картинку на Харлоу Райдера, лежащего на холодном мраморном полу с открытыми глазами: остекленевшими, неподвижными, без всякого выражения.
Подавляю приступ тошноты. Я не могу это сделать. Я не убийца.
Как я вообще могла думать, что смогу пройти через это?
Я спешу в коридор слева и открываю дверь. С облегчением обнаруживаю пустую ванную комнату. Заперев за собой дверь, я прислоняюсь к раковине и впиваюсь взглядом в своё отражение в зеркале. На меня смотрит бледная, похожая на призрака, рыжеволосая девушка.
Я ополаскиваю лицо холодной водой и щиплю щёки до появления румянца. Как бы мне ни было противно травить Харлоу Райдера, я должна. Он убил моего отца. Это возмездие. Справедливость. Это то, чего он заслуживает. И это единственный способ вернуть маму.
Я стучу кулаком по раковине, пока рука не начинает болеть. Шагнув назад, я восстанавливаю дыхание. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Снова смотрю на отражение. Губы сурово поджаты. Глаза холодны и безжизненны, как у человека на площади.
Я справлюсь. Мне придётся.
Вытянув пузырек из бисерной сумочки, я распахиваю дверь ванной, пока не растеряла остатки самообладания. И мысленно повторяю: «Я жестокая. Я хладнокровная. Я убийца».
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На кухне полно народу. Женщины в коктейльных платьях, наподобие моего, хватают подносы с закусками и напитками и выносят их через вторую дверь, свободно открывающуюся в обе стороны даже без ручки. На стене висит белый фартук. Я быстро надеваю его, кладу сумочку в карман и хватаю поднос с шампанским. Другая девушка с короткими, белокурыми локонами нагружает напитками свой собственный поднос. Перед выходом из кухни она приветливо улыбается мне.
Сердце бешено колотится, пока я плавно направляюсь к двери. Глубокий вдох. Что же я делаю? Что, чёрт возьми, я делаю?
Прежде чем толкнуть дверь, я притворяюсь, что поправляю фартук. Колпачок с пузырька легко снимается, и я наливаю прозрачную жидкость в ближайший бокал.
Балансируя с подносом, я пробираюсь в бальный зал. Мистер Райдер все еще разговаривает с той же группой людей. Я начинаю приближаться к нему.
Шесть метров.
Три метра.
Метр.