Катализатор
Шрифт:
Я думаю, что чудесные навыки Трея по удалению следящего устройства, заслуживают, чтобы он мог оседлать мою «Харли» и надавить педаль газа. Когда я жестом приглашаю его сесть спереди, его глаза удивлённо распахиваются.
— Уверена?
Улыбаясь, я хлопаю по забинтованной руке.
— Ты это заслужил.
Он садится впереди, а я устраиваюсь за ним. Я не привыкала ездить позади кого-то, поэтому не знаю, куда деть руки. Мне кажется неудобным обнять его за талию, поэтому я хватаюсь за планку позади меня. Я морщусь
Трей оглядывается назад и видит моё положение.
— Нет. Нравится тебе это или нет, но твои руки должны быть здесь.
Он берёт мои руки и тянет их так, чтобы я обхватила его торс.
Моё лицо пылает от смущения, и я рада, что он меня не видит. Он заводит двигатель. Прежде, чем он трогается, я говорю ему прямо в ухо, и мои губы случайно касаются его кожи:
— Если разобьёшь мою «Харли», я тебя убью.
Он смеётся через плечо.
— Поверь, если я её разобью, я сам покончу с собой.
Трей едет по железной дороге, пока мы не выезжаем из тоннеля. Солнце уже низко, но оно всё ещё греет моё лицо. Я закрываю глаза и откидываю голову назад, когда Трей набирает скорость. Капюшон падает, открывая мои растрёпанные волосы, и я не утруждаю себя тем, чтобы натянуть его обратно на голову. Впервые я еду на байке без длинных волос, и это кажется неправильным. Ветру больше не с чем играть: он не хлещет меня волосами по лицу, а просто поднимает их дыбом. Слёзы щиплют мне глаза, и я не уверена, от ветра это или от эмоций.
Я зарываюсь лицом в серую футболку Трея и обнимаю его крепче. Есть что-то успокаивающее в том, что я не одна. Во всяком случае, не прямо сейчас.
Когда мы отъезжаем от лагеря достаточно далеко, Трей кричит через плечо:
— Где живёт Чез?
— Я думала, вы друзья, — кричу в ответ.
— Да, но раньше мы взаимодействовали только в киберпространстве. По правде говоря, мы никогда не встречались, — орёт он, его голос теряется в рёве ветра. Я наклоняюсь к нему и показываю дорогу.
Мы едем мимо заколоченных досками предприятий домов, кишащих крысами, и заброшенных зданий к блочным квартирам, где сейчас живёт Чез. После того, как он закончил АГИО пару месяцев назад, он переехал из дома своих родителей сюда, чтобы жить ближе к университету.
Многоквартирный дом Чеза обветшал, но не идёт ни в какое сравнение с другими зданиями вокруг него. Он отвечает только после третьего стука, когда я уже начинаю волноваться, что его нет дома. Его темнокожее лицо расплывается в широкой улыбке, которая быстро исчезает, когда он видит мои короткие волосы. От шока у него отвисает челюсть.
— Сиенна, что случилось?
Его толстые руки касаются пряди волос, и он морщится.
— Без обид, но это самая плохая стрижка, которую я когда-либо видел. Я всегда говорил тебе, что белые девушки не знают, как правильно стричь волосы.
Я
— Трей Винчестер. Рад видеть тебя, чувак, — с улыбкой здоровается Чез.
— Привет, Чез. Круто наконец-то увидеть тебя лично, — Трей с улыбкой жмёт руку Чезу.
— Входите, входите, — говорит Чез, пропуская нас внутрь. Как только мы оказываемся в крошечной прихожей, Чез тычет пальцем сначала в меня, потом в Трея.
— Я знал, что это сработает.
Я прищуриваюсь.
— Так ты специально дал мне неверные координаты бункера.
— Конечно, — усмехается Чез. — Я не мог допустить, чтобы ты штурмовала здание правительства с пустыми руками. А у Трея, я знаю, есть всё необходимое для спасения твоей матери.
— И что, я должна сказать спасибо? — цежу я.
Чез пожимает плечами.
— Конечно. Хотя и денежные пожертвования всегда приветствуются.
Я закатываю глаза и обращаюсь к Трею:
— Твоя очередь. Боюсь, я могу его задушить.
— Чез, как думаешь, ты сможешь найти подземный бункер правительства? — спрашивает Трей, заходя в комнату.
— Конечно, могу, — раздражённо говорит Чез.
Он уходит в спальню, раздражённо бормоча, как глупо сомневаться в его способности выполнить эту задачу. Компьютеры и оборудование находятся у него в спальне. Я осторожно следую за ним, не зная, в каком состоянии может оказаться его комната.
Грязные носки валяются на полу, а пустые пакеты из-под чипсов разбросаны повсюду — на тумбочке, кровати и столе.
— Кое-кто любит чипсы, — шепчет Трей позади меня.
— И носки, — шепчу я в ответ.
Трей пытается подавить улыбку, но я успеваю заметить её до того, как он отворачивается.
Чез размещает своё большое тело напротив компьютера и быстро печатает на тонкой, словно бумага, клавиатуре. Рядом с ним разворачивается голографическое изображение экрана, и мы с Треем наблюдаем за процессом, не заглядывая ему через плечо. На голографическом экране появляется ряд цифр и букв — какие-то коды. Я ничего не понимаю, но Чез воспринимает это спокойно. Его пальцы порхают по клавиатуре, пока он что-то бормочет себе под нос.
— Мне просто нужно обойти систему безопасности, и я смогу проникнуть внутрь, — бормочет он. Спустя буквально несколько минут щёлканья по клавишам, я прикусываю губу и смотрю, как Чез восклицает: — Готово!
На экране вспыхивает официальный правительственный логотип — символ трискелиона, символизирующий прогресс и продвижение вперед. Некоторые говорят, что этот изогнутый символ выглядит, как три бегущие ноги, но всё что вижу я — так это три завихрения или неполных круга, расходящихся из одного места. Внизу вспыхивает правительственный девиз: «Прогресс идёт. Прогресс — это наше будущее».