Катарсис. Том 1
Шрифт:
— Несправедливо…
— Справедливость, Лидия свет Павловна, нам только снится, — улыбнулся Панкрат, понимая чувства жены. Оба предпочитали не вспоминать, что произошло в Жуковских лесах этим летом, в результате чего Лидии пришлось выхаживать будущего мужа две недели, пока он не оправился после разряда «глушака». Помогла Степанида, мать Лизы Качалиной, которую увез куда-то в Нижегородскую губернию Егор Крутов.
— Была у меня мысль организовать команду восстановления справедливости, — продолжал Панкрат задумчиво, — по типу описанной в одном романе организации «Стопкрим»…
— Ну и что же?
— А теперь у меня есть ты. — Панкрат
Так, с Лидой на руках, он тихонечко вошел в детскую спальню, постоял, глядя на них с невыразимой нежностью, и вышел.
Целоваться они начали еще в гостиной…
Лида ушла на работу еще в половине восьмого, и Панкрату пришлось развозить детей по садам и гимназиям одному, что он, правда, делал с удовольствием. В девять он наконец освободился и позавтракал, прикидывая план на день. Ему предстояло окончательно оформить регистрацию семьи на новом месте, зайти в ОВИР, посетить кое-какие магазины, чтобы купить необходимые себе и детям вещи, и оборудовать в подвале дома, а также в лодочном боксе, где хранилась лодка деда Харитона, тайники для оружия и спецоборудования, которое Воробьев перевез с базы «мстителей» в Подмосковье. Зачем оно ему, он не знал, но бросать дорогую амуницию и богатый арсенал не хотелось.
Пригодилась и крупная сумма в валюте, экспроприированная у дорожных бандитов. Взяв небольшую часть денег, Панкрат купил себе машину среднего класса, новенький «Ситроен-Ксара», переднеприводной, с подруливающей задней осью и кучей полезных наворотов, и теперь горя не знал с доставкой и транспортировкой семейных грузов, а также родственников к себе и обратно. Гараж он оборудовал прямо во дворе дома, выходящего задами к берегу Селигера.
Он уже собирался открывать ворота, когда услышал, что к дому подъехала машина. Встрепенулась и «тихо зарычала» интуиция. Мгновение подумав, Панкрат достал из бардачка «Ситроена» штурм-нож и сунул в карман брюк. Мягко ступая, подошел к воротам, выглянул в щель.
Из подъехавшего мощного «Лендровера» вышли четверо молодых людей, похожие друг на друга, как горошины одного стручка: квадратные лица, стриженые затылки, крутые плечи, одинаковые светло-серые костюмы. Затем вылез мужчина постарше, коричневолицый, вальяжный, в белом костюме и с тростью в руке. Широкий, как у лягушки, рот его раздвинулся, он что-то сказал. Двое молодых людей открыли дверцу палисадника, поднялись на крыльцо дома, толкнули дверь в сени, а когда она не поддалась, позвонили. Еще двое подошли к воротам, также попробовали открыть их, и тогда Панкрат отодвинул засов и распахнул ворота сам. Несколько секунд длилась немая сцена: гости смотрели на хозяина, он рассматривал и оценивал их. Потом сказал почти вежливо:
— Чему обязан?
Мужчина с тростью покривил губы, что должно было означать улыбку, вошел во двор.
— Воробьев? Панкрат Кондратович?
— Он, — коротко ответил Панкрат, повернул голову к двинувшимся во двор парням. — Эй, хлопцы, вы там что-то забыли?
Коричневолицый гость продолжал улыбаться и, казалось, не обращал внимания на действия своих коллег.
— Это вы создали Школу… э-э, так сказать, выживания? — продолжал он расспросы.
Панкрат посмотрел на него, потом на накачанных молодчиков, разгуливающих по двору, покачал головой.
— Как я не люблю бесцеремонность!.. Отзовите своих
— Так вот, господин Воробьев, — как ни в чем не бывало продолжал человек с тростью, проигнорировав реплику Панкрата, — вам придется закрыть ее. Во-первых, у вас нет лицензии на преподавательскую и другую подобную деятельность. Во-вторых, спортклуб СКА переходит в другое подчинение, а у хозяина на него другие виды. В-третьих, нам не нравятся такие прыткие молодые люди, которые начинают свой бизнес, не спрося благословения у местных… э-э, уважаемых людей.
— Кому это — нам? — иронически поднял бровь Панкрат, чувствуя закипающий в душе гнев. — Мафиози, что ли? Я кому-то перебежал дорогу?
Глаза гостя сузились.
— Ну зачем же так… прямо? Мы бизнесмены…
— Только другого клана, теневого, не так ли? А с представителями этого клана у меня разговор короткий — через оптический прицел. Еще вопросы будут?
— А ты нахал! — сквозь зубы процедил коричневолицый. — Мы к тебе пришли с предложением, а ты…
— Это не с предложением ли влиться в ряды ваших лакеев? Таких вот, как эти «шестерки»? Или возглавить охрану какого-либо крутого босса? Платить будете, конечно, по-царски.
— Больше, чем ты думаешь.
— Премного обязан. — Это означает — да?
— Это следует расценивать как — нет. А насчет лицензии не беспокойтесь, она у меня будет. И помещение мы найдем другое, если отберут спортзал, понравились мне ребятишки, понимаешь ли, которые ко мне приходят. А теперь убирайтесь со двора, пока я вас не выкинул.
— Ну что ж, — скучным голосом произнес коричневолицый, — наше терпение имеет пределы. Придется тебя поучить немного, чтобы на будущее знал, как разговаривать с уважаемыми людьми. Эй, Клык, начинайте.
Тот, кого назвали Клыком, поднял с земли рейку и с размаху опустил на капот «Ситроена». Раздался грохот и звон стекла.
— Ну, падаль! — выдохнул Панкрат. — Мое терпение тоже имеет пределы!
Трость внезапно вылетела из руки коричневолицего визитера и опустилась на голову парня с рейкой. Раздался вскрик, парень выронил палку, схватился рукой за ухо, из-под пальцев вытекла струйка крови. Второй качок сунул было руку за пазуху и тоже вскрикнул: трость свистнула по локтю, парализуя руку, и тут же пересекла лоб, накладывая багровую полосу. Первый парень опомнился, достал из-под полы пиджака нунчаки, умело крутанул их вокруг себя, но Панкрат не стал дожидаться демонстрации ката, как это показывают в дешевых кинобоевиках, а сразу отбил охоту у «каратиста» использовать нунчаки: блокировал тростью удар сбоку и тут же нанес два ответных — по пальцам и костяшкам рук спортсмена. Парень взвыл, выронил свое экзотическое оружие и отступил, дуя на разбитые в кровь кулаки.
— Браво, браво! — кисло похвалил Воробьева коричневолицый босс, в то время как во двор вбегали стоявшие за воротами приятели первой пострадавшей двойки. — Может быть, ты и пулю отобьешь тростью?
Панкрат оглянулся. На него из кулака джентльмена в белом костюме смотрело дуло пистолета.
— Ну так как, живчик? Не хочешь посоревноваться со мной?
Ответить Панкрат не успел. Дверь дома, выходящая во двор, вдруг толчком распахнулась, и на пороге появился высокий, загорелый до черноты мужчина с бородой и усами «а-ля Педро Зурита» в исполнении Михаила Козакова. В руках он небрежно держал внушительного вида помповый карабин калибра двадцать три миллиметра.