Катарсис. Том 1
Шрифт:
— Ну и что? — заинтересовался Панкрат.
— А то, что эти так называемые «лекарства» вытесняют наши, отечественные, во сто крат более эффективные, происходит постепенное накопление невылеченных болезней и, как результат, рост смертности, снижение рождаемости, деградация физическая и умственная.
— Черт возьми, Родион, где ты научился так красиво говорить? — пробормотал Панкрат, в глубине души вдруг осознавая, что все сказанное бывшим «мстителем» — правда. И даже если инструкторы Родиона, обучавшие его ораторскому искусству, добивались лишь эффекта достоверности, то информация, вложенная ими в уста Кокушкина, вполне соответствовала мировоззрению
— Я знал, что придет время, и ты поймешь, что не можешь оставаться в стороне, — сказал Родион, уловив перемену в настроении бывшего командира. — Твое место — среди нас. А за жену и детей не беспокойся, мы их прикроем.
— Пошли спать, — открыл дверцу машины Панкрат. — Уже поздно.
— Спасибо, командир, но мы поедем. Надо к рассвету попасть еще в одно место, я ведь порученец. А двое моих людей останутся.
— Так зови их.
— Не надо, чтобы парней видели с тобой вместе. У них есть где остановиться, а завтра утром они приступят к исполнению обязанностей.
— Хоть покажи, как они выглядят, — сердито буркнул Панкрат. — Я же могу принять их за легионеров ЛООС или за бандитов и кончить.
— Вот тебе рация. — Родион протянул Воробьеву толстый карандаш с сеточкой микрофона на торце. — Они позовут тебя сами и доложат, где расположились. Разглядишь. Ну прощай, командир.
Они обменялись рукопожатиями, Родион махнул рукой Пете, и они исчезли за воротами. Панкрат проводил их глазами, прислушался к долетавшим из центра города звукам и пошел спать. Мысли, приходящие в голову, отражали его смятенно-растерянное состояние. Не верить Родиону у него не было причин, но тот слишком разительно изменился, чтобы ему во всем можно было доверять. И все же Панкрат почувствовал облегчение: одно дело — крутиться в тисках обстоятельств одному, совсем другое — ощущать за спиной мощную поддержку.
Два дня Панкрат ездил на работу в тревоге за своих близких, предельно собранный и готовый к появлению непрошеных гостей. Парней Родиона он вычислил еще в понедельник утром, до их доклада по рации, и дал приказ обоим следовать не за ним, а за женой и детьми. Парни покочевряжились слегка, имея задание подстраховывать его, но смирились, когда Панкрат пообещал им «повыкалывать моргалы». Правда, на помощь этих наблюдателей надеяться особо не приходилось, уж слишком демонстративно они работали, словно играли в увлекательную игру, в то время как к слежке следует относиться как к сложной и тонкой работе, но, с другой стороны, тот, кто захотел бы повторить нападение на семью Воробьевых, должен был призадуматься, наткнувшись на сопровождение, и какое-то время не предпринимать активных действий. Успокаивая себя таким образом, Панкрат продолжал тренировать охранников разных ведомств города в спортзале, где его хотели «поучить жизни», а также читать лекции по теории безопасности молодым бизнесменам.
Лида все поняла прекрасно и на жизнь не жаловалась, хотя, конечно же, переживала за детей, озадачив своим частым появлением воспитательницу Антона в детсаду и учительницу Насти в школе. Одобрила она и решение мужа поработать в «Психодаве», хотя Панкрат почти ничего ей не рассказал, только сообщил, что его пригласила в свои ряды секретная организация, объявившая войну «мафии».
— Кем ты там будешь? — спросила она.
— Экспертом, — не моргнув глазом, соврал Панкрат, хотя был уверен, что его включат в состав какой-нибудь из оперативных групп типа
Слежку за собой он почувствовал во вторник вечером, когда ехал в садик за Антоном. Сначала подумал, что кто-то из парней Родиона решил подстраховать и его, потом понял, что этот «хвост» — чужой. Мгновенно сработали рефлексы разведчика, включающие внутренние «локаторы» опасности и добавляющие в кровь адреналина. Панкрат остановил машину у аптеки, заскочил внутрь и, став у окна таким образом, чтобы видеть улицу, заметил медленно движущийся мимо автомобиль — кремовый «Форд-Эскорт» с московскими номерами. Трое пассажиров и водитель «Форда» осмотрели «Ситроен» Воробьева, и машина приткнулась к тротуару в полусотне метров от него.
Подождав несколько минут и никого больше не обнаружив, Панкрат связался по рации с одним из наблюдателей Родиона, которого звали Вадимом:
— Что у тебя?
— Все тихо, — отозвался Вадим. — Горизонт чист. Антон гуляет с воспитательницей по саду.
— Будь внимателен, за мной увязались какие-то крутые москвичи.
Не давая времени парню вставить слово, Панкрат вызвал второго наблюдателя по имени Лева:
— Где находишься?
— Как где — на месте, — обиделся наблюдатель. — Все нормально, жена ваша здесь, в школе, с Настей, собирается домой.
— Задержи их, я сейчас заберу сына и заеду за ними.
— Что случилось?
— Пока ничего, но какие-то типы из столицы уже прибыли. Если это не ваши коллеги, то, значит, ликвидаторы.
— Почему вы… — начал было Лева, но Панкрат выключил рацию и сел в машину.
Вопреки ожиданиям «Форд» с московским номером за ним не поехал, зато через несколько минут обнаружилась еще одна машина — зеленая «Хёндэ» и тоже с московскими номерами, и Панкрат понял, что его ведут вполне профессионально, двумя, а то и тремя машинами. Это означало, что в Осташков прибыла команда ЛООС, имеющая задание убрать опасного свидетеля. А заодно, во избежание недоразумений, и всю семью.
Панкрат не знал, что прав только наполовину. Люди, организовавшие на него давление, напавшие на него в спортзале и пытавшиеся захватить в школе Лиду, работали не на Российский легион, а на «Психодав». Теперь же прибыла настоящая группа ликвидаторов Легиона, вычислившая его местонахождение. Но даже если бы Панкрат и узнал об этом, действовать иначе не стал бы. Его задачей было сохранить семью до прибытия группы «Тень», и он собирался выполнить эту задачу во что бы то ни стало.
Первая мысль была — отправить детей и жену в монастырь. Потом пришла более хитрая мысль: открыто привезти их домой и ночью скрытно, так, чтобы не видела ни одна живая душа, переправить всех в безопасное место, в тот же монастырь Нилова пустынь на Столбном острове, под опеку брата Павла и одного из наблюдателей Родиона. А самому заняться визитерами из ЛООС. Ждать, пока его настигнет пуля снайпера, Панкрат не хотел.
Объяснять суть плана ребятам Кокушкина долго не пришлось, они сразу поняли, что надо делать и как. Панкрат велел обоим отправляться вперед и ждать его дома, сам же спокойно, не торопясь, на виду у пассажиров «Хёндэ», остановившейся в переулке за школой, посадил в машину детей, Лиду и повез домой, стараясь тем не менее не подставляться под вполне возможный выстрел из гранатомета. Он не верил в такую грубую попытку ликвидации свидетеля со стороны профи ЛООС, но считал ее возможной.
По пути Панкрат объяснил Лиде, что им предстоит новый «отдых» на лоне природы, и расстроился, когда жена заплакала.