Катастрофа
Шрифт:
Арториус мысленно покорил себя за несообразительность. Как можно было так недооценить цвет научной мысли Роса и прийти на совещание всего лишь за час до его начала. Да, это не флегматичные управленцы из родного отдела. Тут собрались люди увлеченные, высочайшая одержимость их своими профессиями буквально поражала воображение чиновника. На мгновение он почувствовал какую-то общность с этими совсем незнакомыми ему людьми. Вот так надо работать! Именно гак! День, ночь, усталость — все это ерунда по сравнению с любимым делом. Ничто не способно остановить настоящий Талант! Если бы престарелый Совет так же относился к своей работе, то выводы относительно плана развития но Арториусу были бы совершенно другими, несомненно!
Однако сейчас не время для эмоций. Чиновник взял себя в руки и успокоился. Пора пользоваться такой бесценной возможностью проникнуть в закрытые круги посвященных.
— И все же, коллеги, я настаиваю на применении репликантно-регене-рационной индукции по-Серебрякову, — молодому ученому на вид было не более тридцати пяти, но речь его была уверенна и обстоятельна. Чиновник разглядел браслет академика на запястье говорившего. Окружившие его коллеги, самый молодой из которых был старше докладчика лет на десять, снова замолчали и обратились в слух. — Метод профессора Дементьева, бесспорно, позволит восстановить разрушенные и поврежденные структуры на клеточном уровне в более сжатые сроки, но необходимо учитывать, что помимо тяжелых ожогов пациент получил высокую степень поражения жестким излучением. Орбита фиксировала в тот день мощные космические лучи в совокупности с метеоритным дождем. Именно они вывели из строя автоматику. А это, заметьте, не просто солнечная радиация. Поэтому печение потребует тщательной деионизации клеток костного мозга и нервных волокон, и, скорее всего, репликации какой-то части этих структур. В этом процессе методике по-Серебрякову нет равных.
— Этого никто и не оспаривает, — молодому ученому возражал седой профессор, чью позицию, судя по реакции окружающих, поддерживало не менее половины собравшихся. — Ваш научный труд по четырнадцатой модификации методики Серебрякова всем нам хорошо известен. Но скажите, Александр Алексеевич, почему вы настолько уверены в своем диагнозе? Пациента еще не доставили в бункер, а возможности Орбиты в области медицины крайне примитивны, — сторонники седого профессора согласно закивали головами.
— Называйте это, если хотите, профессиональным чутьем, — академик Александр был абсолютно серьезен, — хотя я основывался именно на той же позиции, что и вы. А именно: Орбита не в состоянии поставить полный диагноз. Однако, коллеги, их скудные возможности всем нам хорошо известны. Я составил математическую модель на основе собственного анализа предоставленных Орбитой данных, и компьютер подтвердил мои предположения с вероятностью в семьдесят восемь и девяносто пять сотых процента. — С этими словами Александр подошел к терминалу экрана и набрал на консоли команду. Весь настенный экран тут же заполнили диаграммы и цифры, понять которые Арториус не мог. Однако остальные чувствовали себя как дома. На мгновение разговоры в подуровне стихли, и всё внимание присутствующих обратилось на экран. Тишина тут же взорвалась комментариями.
— Судя по дотошности в учете поправочных коэффициентов и градиентов размытия, математическая оболочка расчета принадлежит перу господина Трубецкого? — скрипучий старческий голос Директора по медицине мгновенно превратил шумный подуровень в оплот звенящей тишины. Арториус поймал себя на мысли, что даже не заметил, в какой момент старик академик появился среди всеобщего гвалта.
— Совершенно верно, господин Директор, — Александр встал в знак уважения перед преклонным возрастом и грандиозными заслугами Директора. Арториус отметил, что молодой академик держится абсолютно уверенно и совершенно не испытывает никакого дискомфорта от того, что держит ответ перед самим Директором. Где-то внутри подсознания чиновника защемила легкая зависть. Александр тем временем продолжил: — Денис Денисович любезно согласился разработать для нужд моей группы узкоспециализированную оболочку. Другие нас не устраивали, — молодой ученый кивнул кому-то в противоположном углу подуровня.
Арториус проследил взгляд и узнал в человеке, окруженном большой группой людей, ведущего специалиста Аналитической группы Трубецкого голограмму которого он тщательно изучил полчаса назад. По кто же этот молодой академик? Арториус уже сломал голову в попытках самостоятельно найти ответ на этот вопрос, однако доселе все усилия были тщетны.
Трубецкой приподнялся в кресле и ответил:
— Наша совместная модель вот уже полгода демонстрирует устойчивую работу без сбоев и нарушений.
— Так как оболочка показала себя в высшей степени надежной и стабильной, мы планируем на базе данной математической модели подготовить узкоспециализированные продукты для всех подразделений, которые подадут заявки. Полные характеристики модели будут выложены в сеть к исходу ближайшей третьей смены. Отмечу только тот факт, что наша разработка по стабильности превосходит аналоги американского продукта «Майкрософт» на девяносто один процент, — Трубецкой указал на противоположный настенный экран, куда кто-то из его сотрудников уже вывел густую цифробуквенную вязь характеристик.
— Приятно утереть нос американцам на их традиционном поле деятельности, — прокряхтел Директор по науке, невесть откуда взявшийся прямо за спиной Директора по медицине. Арториус в третий раз за час укорил себя за невнимательность. — Как вам это удалось, Денис Денисович?
Директор по науке оторвался от изучения предоставленных характеристик и воззрился на Трубецкого. Арториус последовал его примеру. Да, сегодняшний день был полон неожиданных сенсаций. До сих пор казалось совершенно невероятным, что кто-то, кроме американцев, сумеет создать столь сложную программную оболочку. И какую! Американский бункер ждет неприятный сюрприз. Чужая конкурентоспособная технология, да еще и стабильная. Приятно, ничего не скажешь. Арториус улыбнулся. Хоть это и капля в море. «Майкрософт» из американского бункера исторически был абсолютным монополистом в области программирования высокой сложности, но в силу этой самой высоты той самой сложности, отличался не лучшей стабильностью. Мир клял «Майкрософт» и терпеливо переносил все вытекающие из этого мучения. Секреты технологии, монополия бункера. Ничего не поделаешь. Да, хорошо было Древним, уж у них-то подобной проблемы наверняка не было. Арториус еще раз посмотрел на впечатляющие цифры показателя стабильности новой оболочки от аналитиков.
— Вот Александр Тимофеевич нам и расскажет. Будьте добры, коллега, в этом немалая заслуга вашей подгруппы, — Трубецкой кивнул, и с кресла рядом поднялся один из аналитиков.
На этот раз чиновник сразу сопоставил заученные голограммы. Это был руководитель подгруппы программирования Аналитической группы.
— Это было очень сложной задачей. Мы взяли за основу программу великого Серебрякова «Пирогов». Точнее ту небольшую ее часть, которую нам удалось расшифровать. Но даже этого нам хватило для создания новой модели. В ближайшем будущем мы продолжим исследования Пирогова. Надо отдать должное таланту великого Древнего, его подход абсолютно не похож ни на что, известное в современном мире. По этой причине наши изыскания движутся с огромным трудом.
Седой профессор, ранее дискутировавший с молодым академиком, негромко прокомментировал:
— Программный код Серебрякова! Ну конечно, я узнаю схожесть структур. На непревзойденном гении этого древнего ученого держится вся наука Роса. Подумать только, основоположник величайшей медицины в мире умер от простого сердечного приступа в двадцать семь лет! В те времена его не смогли спасти. Сколько бы еще величайших открытий мог подарить медицине его блестящий мозг!
На мгновение все помрачнели. Древняя документальная легенда о великом Серебрякове была известна каждому обитателю бункера со времен школьной программы. Один из первых руководителей Аналитической группы, создатель множества основных направлений в медицине, автор более тридцати основополагающих научных методов. Он работал в тяжелые времена в первые годы после Великой Катастрофы, работал по двадцать часов в сутки годами, и сердце его не выдержало. Арториус вздохнул. Вот это был человек! Легенда! Его аналитическая программа «Пирогов» функционирует автономно уже более семисот лет, и никто не может постигнуть научную тайну этого творения великого ума древности. Сорок лет назад всезнающий «Майкрософт» присылал в Рос группу лучших специалистов не поскупившись на жутко дорогие услуги турболетов Ромба. Те исследовали «Пирогова» месяц и в результате уехали ни с чем. Загадочный артефакт Древних — таков был их вердикт.