Катастрофы сознания
Шрифт:
В искусстве дзэн истина — «вне слов», поэтому важным художественным компонентом становится умолчание, недосказанность, эстетический намек.
Отвергая рассудочное восприятие мира, эстетика дзэн утверждает, что безоблачная детскость и естественная простота являются теми свойствами, которые предопределяют путь истинного художника. Важным моментом творческого процесса является не заранее принятая стройная формула произведения, а безыскусность, полная непосредственность. Про свои «рассказы с ладонь величиной» Кавабата говорил, что они не создавались, а просто возникали.
Дзэнский принцип естественности образа, исходящий из восприятия природы как главного всеобщего начала,
Во всех школах буддизма (в том числе в дзэн) смерть понимается не как распад, а как перегруппировка и воплощение в ином обличье той совокупности элементов, которая одна только и является нашей подлинной природой. В этом смысле индивидуальное «Я» бессмертно, как бессмертна сама природа.
Личность в западном ее понимании, как совокупность психических процессов и состояний, объединенных на основе так называемой «Я — концепции», в дзэн отрицается. Напротив, перестройка сознания настоятельно требует избавления от понятия индивидуального «Я», противостоящего окружающему миру, и замены его чувством неразрывного единства с ним. Принципиально важно в этой связи, что речь идет именно об эмоциональном ощущении растворения в океане бытия, а не о рассудочном понимании необходимости такового…
Для дзэн характерна концепция быстротечности, эфемерности и призрачности жизни. Но в то же время она связывает все кратковременное с понятием прекрасного. Дзэн эстетизировал недолговечное текущее мгновение — цветение вишни, капельки росы. Соответственно, и жизнь человека считалась тем прекраснее, чем она короче, особенно если это ярко прожитая жизнь. Согласно этикету смерти, культивировавшемуся среди буддистов, каждый человек (независимо от того, где его настигла смерть, в постели или на поле брани), должен умирать легко и красиво, с улыбкой на лице. Стоны, слезы, отчаяние всячески порицались и осуждались.
В произведениях Кавабата нет образа героя-воина. Он и жизнь рассматривает не с точки зрения героики, а ищет лирику в обыденности. Как и искусство дзэн, произведения Кавабата не замыкаются в сфере исключительного, наоборот, самые рядовые явления и предметы становятся объектом художественного осмысления.
В октябре 1968 г. Кавабата Ясанури была присуждена Нобелевская премия по литературе. Но былые время проходили, работать становилось все сложнее.
Это было время, когда писатель усиленно работал над созданием нового романа. Вещь эта ему давалась чрезвычайно трудно. Как никогда ранее. И Кавабата не щадил себя, мучительно переживал не покидавшее его бессилие. Искал средств, чтобы справиться с задуманным произведением. Страдал бессонницей. Изводил себя лекарствами… Ничто не помогало. Но сознание не мирилось с творческой беспомощностью, которая, как и болезнь, вынуждает к одиночеству. Одиночество влечет к сосредоточению…
Кавабата трудился на износ. Он всегда был напряжен, эмоционально динамичен. Труд для него всегда был высшим смыслом, радостью, счастьем.
Николай Федоренко — востоковед и эссеист, который встречался с Кавабата незадолго до его смерти, писал: «Мыслимо ли предполагать, что зловещая тень уже легла на очаг писателя? А может быть он стремился увидеть случай преодоления необратимого времени, самой фатальности? Впрочем, это вопросы, которым, видимо, суждено остаться без ответа.»
Кавабата понимал, конечно, что жить ему на свете не так много. Что ни день — все уже становилась стежка. Жизнь буквально пролетала мимо, не оставляя времени для досуга. Его страсть — рукописи. И никому, пожалуй, он не верил: ни врачам, ни лекарствам, ни словам, одному только сердцу. «Человек, — по выражению китайского поэта Лу Ю, писавшего в тринадцатом веке, — должен жить по велению души». И в слабом, небольшом его теле царил неукротимый дух. Вечная философия Кавабата, напоминающая слова Хемингуэя: «Человека можно уничтожить, но нельзя победить». У Кавабата кончалась дорога. Дорога жизни. Сжимался жесткий круг. А он продолжал удерживать внимание «долгих дум». Умел вознаградить собеседника за «утраченное время».
16 апреля 1972 г. 72-летний Кавабата Ясунари кончает жизнь самоубийством в уединенном курортном городке Дзуси в окрестностях Токио.
Быть может, писатель услышал свой час? Или руководило им сознание, что непогашенного долга не осталось в его жизни? Может быть, он был слишком одинок среди людских толп и в его жестокую тоску, в ищущее ответа чувство, в его одиночество и смятение души вошло большое, неисчерпаемое страдание, ужас жизни?
Он не оставил завещания или письма. Неожиданное самоубийство писателя поразило всех, и даже в это время в Японии выдвигаются всевозможные версии.
Один из ведущих прозаиков, президент Ассоциации японских писателей Фумио Нива, в своем заявлении подчеркнул: «Не было никакой причины, которая побудила бы Кавабату прибегнуть к подобному акту».
Другой известный писатель — Ясуси Икоуэ подтвердил, что месяц назад встречался с Кавабатой и не заметил никаких признаков приближающейся трагической развязки.
Кавабата был кротким человеком, жил уединенно. Всемирная известность принесла с собой и нежелательное для него назойливое внимание прессы. Писатель очень тяготился этим.
За свою долгую жизнь Ясунари Кавабата не однажды был потрясен самоубийствами японских писателей (как утверждает официальная статистика, начиная с 1895 г. до наших дней их было тринадцать). Особенно его удручала смерть известнейшего писателя Рюноске Акутагавы. Ему тем более было тяжело сознавать это, ибо он знал о причинах, которые толкнули его коллегу на самоубийство. Но Кавабата долго не мог смириться с мыслью, что из жизни навсегда ушел талантливый и честный человек.
Его потрясло также самоубийство Мисимы. Кавабата возмущался этой безумной выходкой. Незадолго до случившегося он сказал: «Вы хотите знать мое мнение о Мисиме? Он не является моим учеником, хотя это часто утверждают». Поводом для подобных суждений послужило, видимо, то, что Кавабата, который всегда пристально присматривался к молодым талантам, отыскивал их и помогал им расти, в свое время обратил внимание и на способного юношу Мисиму. Но Кавабата не стал его духовным наставником. Поэтому маловероятно, чтобы смерть Мисимы могла послужить толчком к его самоубийству.
Клеопатра VII Египетская
Клеопатра VII Египетская (69–30 до н. э.) — царица Египта.
Будучи еще совсем юной, в борьбе с Птолемеем XIV за трон Египта Клеопатра прибегла к помощи Гая Юлия Цезаря, став его любовницей. После смерти Цезаря, когда в Риме разгорелась борьба за трон между Антонием и Октавианом, Клеопатра стала сначала любовницей, а потом и женой Антония.
Антоний, потерпев ряд поражений от Октавиана, покончил жизнь самоубийством, бросившись на меч. Случилось это в Александрии. Истекавшего кровью Антония по приказу Клеопатры принесли к мавзолею, в котором она забаррикадировалась вместе с двумя служанками, и с помощью веревок втащили внутрь через окна второго этажа. Несостоявшийся император умер на руках Клеопатры.